От выпитой водки немного штормило, но не критически. Набрав себе по немного всего, я перекусил шоколадкой и сопровождаемый Умницей пошёл в ресторан Марше, находящийся под одной крышей с магазином.
Вопрос с продовольствием решился сразу и навсегда. Одной только фасоли в консервах я нашёл несколько упаковок. А ещё были консервы тунца, паштеты, сардины. Огромные запасы газированной и не газированной воды. Всяких разных сортов пасты. Много алкоголя и кто знает, чего ещё.
– Ну и как мы с тобой это всё унесём? – Спросил я у моей спутницы. Потом мы нормально пообедали фасолью, тунцом и галетами, запивая всё это минералкой, а для Умницы я открыл две собачьих консервы с мясом.
На стоянке было две легковушки, огромный Ман с прицепом и туристический автобус. Ключей не было нигде. Найдя набор инструментов в магазине, я вернулся на парковку, решив попытаться взломать и завести Фольксваген Пассат, у которого был подсоединён не большой четырёхколёсный прицеп. Взламывать тачки я не умею, но нужно же как-то выбираться отсюда.
Дверь открыл достаточно легко. Сначала расковырял замочную скважину, а потом взял найденный в магазине маленький резиновый мячик размером с теннисный, прорезал в нем отверстие по размеру замочной скважины, приложил и со всей дури по нему врезал. После третьей попытки замки синхронно щёлкнули. Этот трюк когда-то давно я видел в сети, как нам в бедующем без всех этих подсказок жить.
Как только я потянул дверь на себя сигнализация огласила всю округу. Это было настолько неожиданно что Умница отскочила от Пассата обиженно тявкая.
Я провозился полчаса, но единственным моим достижением было то, что сигналка замолчала. Машина никак не хотела заводиться, начали падать редкие капли дождя.
– Пойдём, пересидим дождь и вернёмся. – Позвал я Умку, и мы вернулись в здание заправки.
– Я взял консервированное кофе себе. Ты что будешь? Сухарики? – Умница смотрела на меня подозрительно щурясь своими голубыми глазами. Потом я вскрыл полку с сигаретами, достав пачку Парламента уселся прямо на пол перед огромной стеклянной витриной и прикурив сигарету от Зиппо с удовольствием затянулся. Уже лет пять как я бросил, но после моего вчерашнего автопробега по Италии не думаю, что я умру именно от рака лёгких. Рядом со мной хрустела сухариками с беконом Умница, голодной она не была и потому наслаждалась, прикрыв глаза пережёвывая угощение.
Чтобы хоть как-то провести время с пользой я нашёл на одной из полок WD- 40 и масло. Соорудил ёршик из автомобильной антенны и сначала очистил пистолеты полностью их разобрав, а потом и Фабрам, в конце всё протёр масленой тряпкой и упаковал Фабрам с Береттой в рюкзак.
Дождь то усиливался, то прекращался, пару раз сверкнула молния, а я всё никак не мог решиться что же делать дальше. Достал мануал для SPAS и так завис, читая его что сначала не отреагировал на лай Умницы, но когда в её лае появились нотки агрессии то я, отбросив мануал подхватил SPAS и направился к витрине.
– Назад Умка. – Заорал я, прыгнув в сторону. Джип на полной скорости
летел прямо в ветрину заправки. Удар, и крошево стекла разлетается в стороны, машина влетает в здание и врезается в стойку касс.
– Вауу. … – Я поднялся, отряхивая с лица стекло и созерцая молодое лохматое нечто за рулём и еще одно такое же, но уже пола женского на пассажирском сидении весело обсуждают проделанный подвиг с пассажирами на заднем сидении, при этом музыка у них внутри на полную мощность. И никто из всей этой гоп компании меня с моим ружьём на изготовку даже замечать не собирается. А нет, заметили, вон с заднего сидения парень пытается что-то прокричать водителю. Удачи тебе, с такой-то музыкой на всю громкость.
В следующий момент меня атаковали самым варварским способом, открылась дверь машины, и я чуть не присел от грохота чего-то там кричаще-визжащего. Испуганные подростки смотрели на направленный в их сторону ствол моего SPASa.
Я отвёл ружьё и поставив на предохранитель перевёл за спину.
– Музику угаси. – Проорал я на сербском. Здесь почти все его понимают. Но на всякий случай я повторил то же самое на английском.
Они меня поняли и через секунду воцарилась тишина, и только треск остывающего двигателя её нарушал.