LE MYSTÈRE DU JAGUAR BLEU
Глава 1
Проигранная шахта
Партия в шахматы заканчивалась. Донифан Хортон еще несколько раз передвинул коня, но его партнер, Эдмонд Белл, сделал очередной ход… офицер перекрыл белую горизонталь… вторая ладья нагло выдвинулась вперед…
— Шах! — объявил молодой сыщик.
— …и мат! — закончил Донифан. — Очень тонкий этот последний ход! И непредвиденный! Я проиграл, но с какой честью!
— Действительно, — раздался голос за его спиной. — Такие ходы редкость, но осмелюсь квалифицировать этот ход почти классическим по своей редкости.
Белл и Хортон повернулись к говорившему человеку. Это был невысокий седоватый мужчина с веселыми синими глазами с хитринкой. Великоватый рот открывал в улыбке желтоватые зубы. Он постоянно размахивал короткими сильными руками.
— А! Полковник Тотридж! Какое удовольствие встретить вас в клубе, — воскликнул Донифан Хортон, протягивая руку старику.
— Как все старики, я не очень люблю молодежь, — ответил Тотридж. — Поэтому лишь изредка появляюсь на короткое время в этом студенческом клубе, членом которого являюсь уже сорок пять лет.
— Сэр, позвольте представить вам моего друга Эдмонда Белла.
Полковник любезно улыбнулся:
— Я уже знаю его, по крайней мере, его репутацию… Скажите мне, мой дорогой Белл, я имею право назвать вас «дорогой», поскольку нас представили друг другу, а я довольно стар, чтобы быть вашим дедом. Скажите, у вас уже была оказия использовать этот ход на шахматной доске?
— Никогда, сэр, — честно признался Белл.
— Удивительно! — пробормотал Тотридж.
— Удивительно? — повторил Белл. — Боже мой, полковник, я спрашиваю, что здесь удивительного? Это был сильный и очень удачный ход. Будь Донифан внимательнее, он выдвинул бы двух своих коней раньше.
Полковник кивнул:
— То же самое я говорил Тому Грэггсу двадцать лет назад, когда он проиграл Кноку Сойеру. А игра Кнока была полной копией вашей партии, Белл. Ваша шахматная партия точно воспроизводила шахматную партию, в исходе которой шахта Синего Ягуара была проиграна те же двадцать лет назад…
Двое молодых людей поглядели на старого полковника, явно ожидая продолжения.
— Не очень длинная история, — заговорил полковник, — но весьма таинственная и трагическая. Двадцать пять лет назад я попал в Сантарем, гнусный маленький речной порт на южном берегу Амазонки. Меня послало в Бразилию Лондонское географическое общество, чтобы стереть несколько белых пятен с карты Южной Америки. Городок был в страшном волнении из-за одного англичанина, Томаса Грэггса, вернувшегося из экспедиции в горы Тапахос с мешочком отборных алмазов, из которых самый маленький стоил не меньше десяти конто, или десяти тысяч милрейсов. Грэггс вел широкую жизнь в Сантареме. Для него не было ничего слишком дорогого. Он каждый вечер играл по-крупному, и шанс всегда был на его стороне, ибо он лопатой греб золото и банковские билеты! А чаще и больше всех проигрывал американец по имени Кнок Сойер. Когда я впервые увидел его за игорным столом, американец пересчитывал последнюю пачку долларов.
— Невозможно, чтобы я проиграл, — хвалился Том Грэггс.
— Вы играете в шахматы? — внезапно спросил Кнок Сойер. — Если да… хочу попытать счастья на шахматной доске, поскольку там исключены непредвиденные вещи.
— В шахматы? Но, мой дорогой, я бывший чемпион мира! Итак, вперед! Играем в шахматы!
Во всем Сантареме не было ни одной шахматной фигурки, но Том нашел выход. Он вызвал группу индейцев из Пара, которые прославились своими удивительными скульптурами из дерева, и передал им рисунок. Чудо! Через три дня он стал владельцем прекраснейшего набора шахмат. Началась первая партия.
Грэггс и Сойер играли по четыре партии в день. Матч длился три недели. В конце матча Грэггс проиграл не только последний алмаз, но и последний милрейс.
— Все или ничего! — предложил он в полном отчаянии.
Зрители удивленно переглянулись, ибо знали, что Грэггс проигрался в пух и прах.
— Моя ставка — план шахты Синего Ягуара, где я нашел свои алмазы, — хрипло выговорил он.
— Согласен, — невозмутимо ответил Сойер.
Полковник Тотридж помолчал несколько мгновений.
— Грэггс проиграл свою шахту, — наконец сказал он, — и именно после такого же хода, как у вас. Он оказался ударом милосердия.
— А затем? — спросили молодые люди, уверенные, что эта история не могла закончиться таким образом.
Тотридж негромко рассмеялся:
— В тот же вечер Грэггс исчез, отправившись на запад. Сойер, со своей стороны, не имел ни малейшего желания заниматься поисками шахты в ужасных горах Тапахос.
— Какая жалость! — воскликнул Белл.
Тотридж бросил на него быстрый взгляд и продолжил:
— В основном его испугало название шахты, поскольку Синий Ягуар имеет зловещее значение для местных индейцев, которые предпочитают не заговаривать о нем.
— Какая жалость, — вполголоса повторил Эдмунд Белл.
— Готов поспорить, — серо-стальные глаза полковника вонзились в молодого сыщика, — что, если бы вы играли вместо Кнокка Сойера, вы бы выиграли шахту Тома Грэггса.
— Увы, я не на месте Сойера. — лицо Эдмонда выразило сожаление.
— Через три недели, — сказал полковник, — я спас Сойера от двух бандитов с большой дороги, взалкавших его алмазов. Чтобы отблагодарить меня, он заставил меня принять прекрасный камень, а также… План Шахты Синего Ягуара.
— Боже! — воскликнули Белл и Хортон.
— Случилось так, что я больше не мог оставаться в Бразилии. Я вернулся в Англию, решив позже вернуться в Сантарем. Но обстоятельства решили за меня. С тех пор я живу с постоянным чувством сожаления, ибо выпустил из рук чудесное приключение. Увидев повторение того хода Кнока Сойера, все прошлое промелькнуло у меня перед глазами. — Полковник явно колебался. — Я бы не был настоящим англичанином, не будь чуточку суеверным. Признаюсь, я буквально стал маньяком дьявольской комбинации с офицером и двумя ладьями, а также отчаянных ходов коней… Белл, можем ли мы в ближайшие дни провести серьезный разговор?
Глава 2
Странная встреча
Связь между Ливерпулем и Джорджтауном в Британской Гвиане обеспечивается судами, хорошо оборудованными для приятного путешествия. Напротив, путешественники, которым надо добраться в маленькие экваториальные порты, вынуждены садиться на жалкие калоши, списанные в Европе, но используемые здесь для каботажного плавания. «Потози» был не самым худшим из них — первый среди прочих, — и полковник Тотридж, Эдмонд Белл и Донифан Хортон не были склонны жаловаться. Каждый из них получил более или менее просторную палубную каюту, где меньше всего ощущалась продольная и поперечная качка этого плавающего гроба. Переход из Джорджтауна в Пару в дельте Амазонки был настоящей голгофой: медленное плавание по неспокойному морю стало почти пыткой на подходе к берегам Французской Гвианы, которые славятся дикими предательскими водами. На «Потози» было всего тридцать пассажиров, по большей части торговцы разнообразным товаром, которые привыкли к плаванию вдоль бразильского побережья, хотя, похоже, особого богатства они себе здесь не нашли.
Тотридж не относился к людям, которые братаются с незнакомцами, а потому троица держалась в стороне от остальных пассажиров. Однако исключение было сделано для Джона Элсландера, пятидесятилетнего англичанина с открытым лицом и веселым нравом.
Их встреча состоялась весьма необычно. Через два дня после отплытия из Джорджтауна дюжина пассажиров собралась в просторной каюте, где был оборудован бар. Белл оставил своего друга Дони в каюте, ибо тот зверски страдал от приступа морской болезни. Полковник затеял спор с капитаном в штурманской каюте по поводу каботажного плавания вдоль южноамериканского континента.
Жара была удушающей, а вентиляторы едва подавали более или менее свежий воздух в помещение. Белл цедил смесь ледяной воды и лимонного сока, меланхолически разглядывая четырех игроков в карты. Трое из них были явно бразильцами низкого происхождения, если судить по их смуглой и лоснящейся коже, а также по массе дешевой бижутерии, которой они были обвешаны. Четвертым игроком был англичанин или американец. Они играли в нечто, напоминающее покер, и показались Эдмонду Беллу заслуживающими внимания. Поэтому он встал за спиной четвертого игрока, чтобы следить за партией. Он почти сразу понял, что игра была чистым мошенничеством, которая будет дорого стоить иностранцу, если тот продолжит игру. К счастью, тот вскоре бросил карты, зевнул и коротко извинился.