— Но зло бывает разным, как и добро: мелким, незаметным, скрывающимся за маской благородства, или уродливым, чудовищным, безжалостным… и ИЗНАЧАЛЬНЫМ.
Любое зло можно победить добром… кроме ИЗНАЧАЛЬНОГО.
Оно приходит извне Мироздания, и никто, кроме демиургов, не может ему противостоять.
Решение закрыть глаза помогло. Голова перестала кружиться. Я смогла сосредоточиться и слушать.
Наставник продолжал:
— …Если оно находит лазейку — гибель грозит всей Вселенной.
Оно будет расти, как вирус, поглощая, разрушая, уничтожая всё. Всё — до конца.
— Открой глаза.
Молчание.
— Открой глаза!
Уже зная, что не отстанет, со вздохом выполнила «приказ».
Передо мной медленно и величаво вращалась галактика, сверкая во тьме.
Он издевается!
От этого кружения меня опять стошнило бы, если бы не пустой желудок.
— В этот мир проникла ТЬМА. На маленьком островке этой системы зло нашло лазейку и сейчас пожирает всё живое, светлое и доброе.
Сердце сжалось. Где-то там умирал мир. Меня трясло. Я смотрела на этот бриллиант Вселенной и чувствовала, как что-то ломается внутри.
Подняла глаза на Дарэля — и замерла.
Он не смотрел на галактику. Он смотрел на меня — стоящую на карачках, бледную, дрожащую, в простыне, как в тоге, жалкую.
С презрением.
Как на таракашку, с которой почему-то надо возиться.
И я разозлилась!
Ни страх, ни похищение, ни игнор — ничто не вызывало у меня злости.
Но это… это презрение сильного к слабому — вот оно, вот что стало щелчком.
Я сжала зубы. Стала подниматься. Шатало как пьяного. Дважды упала.
Но я лезла наверх, карабкалась, словно пытаясь закрыть собой галактику от его взгляда.
Мою галактику???
Наконец встала. Шатаясь, едва стоя. Но взгляд — твёрдый, вонзился в его глаза.
Ресницы мужчины дрогнули. Он отвернулся и произнёс:
— На сегодня достаточно.
Всё исчезло. Я снова была в той комнате. Пространство вернулось.
Он смотрел на меня. Я — на него.
Молчали.
— Тебе принесут еду.
(взгляд искоса)
— Если что-то понадобится — зови. По имени. Мысленно или вслух — всё равно.
Я уже хотела вздохнуть с облегчением — мучения закончились.
Дарэль направился к двери, взялся за ручку и, как в прошлый раз, бросил через плечо:
— Я вернусь завтра. И мы продолжим.
И вышел, закрыв дверь.
— Чтоб тебя! — с размаху уселась на кровать: ноги уже не держали.
Нити Агарвы
Дарэль открыл дверь, вошёл в зал, сделал три шага и почтительно замер.
В этом ожидании не было ни подобострастия, ни униженности — только величайшее уважение и понимание: тот, к кому он пришёл, сам обратится к нему, когда сочтёт нужным.
Владыка стоял спиной к демиургу.
Вместо одной из стен комнаты была бездонная тьма и Галактика — со спиральными рукавами, в которых мириадами мерцали маленькие звёзды. Она двигалась, сверкала, кружилась и дышала. Она была живая… пока что.
Та же самая Галактика, которую только что видела Лада в своём первом круге обучения.
Владыка молча разглядывал этот мир, обречённый на гибель.
— Она услышала зов? — его мощный, с привычными повелительными нотками голос заставил Дарэля поднять голову.
— Да, Владыка. И её душа отозвалась.
Владыка молча кивнул.
Дарэль знал, что его больше ни о чём не спросят: самый главный вопрос был задан, и на него получен ответ.
Он тихо вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Я сидела на кровати и в очередной раз пыталась осознать происходящее.
Демиурги… Исчезающие комнаты… Мироздание… Гибнущие миры…
Это невозможно! Просто невозможно!
Так нельзя! Так не бывает!!!
Подняла глаза, посмотрела в окно. Там — всё та же бездонная синева.
И на меня накатило. Какое-то непроходимое, удушающее отчаяние накрыло с головой, скрутило тело в клубок, прижимая колени к животу…
Отчаяние — потому что я поняла:
Это не сон. Не бред сумасшедшего. Не послесмертие.
Мне не удастся сбежать, не получится проснуться из кошмара и не будет возможности просто освободиться.
Я одна.
Это слово звенело везде, отражаясь от стен этой равнодушной комнаты, и с каждым ударом проникало всё глубже внутрь, скручивая моё сознание в судорогах.
Я даже заплакать не могла. Просто лежала, обняв колени руками с побелевшими от напряжения пальцами.