Ник поймала мяч с громким хлопком, когда он коснулся её кожи, затем она рванула мимо Оливера, закидывая его на землю и поднимая руки в триумфе.
Вдохновение пришло.
В конечном итоге, уговорить их оказалось намного проще, чем я ожидала, что, вероятно, говорило о том, насколько им было плохо. Но все это было ради нашей пользы. Мне нужно было попасть в западное крыло, и я не стеснялась использовать вину перед Ру, Амброзом и Ник, чтобы заговорить с ними. Им тоже хотелось восстановить особняк — обновить кухню, создать швейную комнату — и это был единственный способ, чтобы мы все получили то, чего хотели.
Оливер вошел в столовую, часто моргая, когда я сидела за накрытым для двоих столом. По моей просьбе Ник попросила его помочь ей с домашним заданием за ужином. Он оглянулся через плечо, и я поняла его паранойю. После недавнего инцидента я старалась не открывать новые темы.
— Мне кажется, нам стоит поговорить, – сказала я. Моя нога беспокойно подрагивала под столом, пока я ждала, когда он решится.
Оливер пожал плечами и сел рядом со мной, взглянув на своё грибное ризотто.
— Это мое любимое блюдо.
Я молча поблагодарила Ру, наклонив голову, улыбка направлена на мою тарелку.
— О, да? – мой голос дрогнул. Я не была склонна к тонкостям.
— Прайс.
— Мм?
— О чем это?
Он указал мне ложкой, обвиняя в недобросовестном поведении, словно сыщик в каком-то телесериале.
Я улыбнулась.
— Если мы все-таки собрались сидеть здесь вместе, я подумала, что стоит принести мирный дар.
— Ты спросила у Ру, какое мое любимое блюдо? – спросил он.
— Мм? – я воткнула кусок еды в рот. Я, конечно, спрашивала, но только чтобы заставить его расположиться, а не потому, что мне было бы важно, понравится ли ему его ужин.
Оливер ухмыльнулся, подняв бровь, и тоже погрузился в свою тарелку.
Дверь из кладовой для батлера распахнулась, дерево треснуло, когда она врезалась в стену, и мои сообщники появились. Оба в костюмах, Ру несла поднос, уставленный высоко слоенными пирожными, и Амброз играл на волынке. У меня не было много вариантов, поэтому я работала с тем, что было под рукой. Задача заключалась в том, чтобы показать Оливеру выгоды восстановления поместья, и я позволила им решить, ошибочно полагая, что это лучший путь, так как они знали Оливера лучше, чем я когда-либо смогла бы.
— Могу представить десерт? – сказала Ру, сдвигая поднос между нами, гордость освещала их лицо. — Красный бархат с крем-сырной начинкой. Хотя если бы у меня были инструменты…, – Ру вздохнула с преувеличенной тяжестью, глаза поднялись к потолку, когда Bl8z3 играла фоновую музыку к мелодии Амброза на волынке. — Я хотела бы заполнить их ликерной начинкой, но с моей печью…, – она издала вопль в такт звукам волынки.
Я прижала салфетку к губам, скользнув в ужасе взглядом на Оливера за его реакцию. Вокруг его глаз было что-то неясное, и его руки были спрятаны под столом. Что казалось идеальной идеей полчаса назад, быстро оборачивалось против меня.
— Если только бы у меня были подходящие инструменты, чтобы по-настоящему кормить тех, кто мне дорог… Ой! – закричала Ру, и вместе с звуками волынки мне пришлось остановиться, чтобы не прикрывать уши, мои плечи поднимались. — Даже эта одежда, практически насквозь потрёпанная по сравнению с тем, что мы могли бы иметь с наличием правильной швейной комнаты.
Ру отступила, и моя осанка расслабилась у спинки стула.
Но это еще не конец.
— Если в еде найдётся штукатурка с потолка, извините.
Оливер начал кашлять, перерывая прием пищи, и я подняла ладонь, чтобы похлопать его по спине, когда челюсть Ру обвисла, она смотрела на меня и своего работодателя, подняв брови, как бы спрашивая, не перегнули ли они палку. Ну, и что думаешь ты?
Как только риск смерти миновал и он сделал глоток воды, Оливер кивнул Ру, давая доказательство жизни.
— Ну что, мы оставим вас в покое, – Амброз глубоко вдохнул, прежде чем возобновить свою громкую мелодию, когда он и Ру покинули столовую, и не слишком скоро. Может быть, Оливер поймет их страсть? Может быть, он пережил затмение?
— Они шутят про штукатурку с потолка, – сказал Оливер, когда он использовал вилку, чтобы рыться в своей тарелке.
Я не могла сдержаться.
— Если это тебя успокоит, предположительно, она была в твоей пище уже некоторое время, если учесть состояние этого места. Ты, вероятно, развил иммунитет или что-то в этом роде.
Пришло время для акта второго: Ник зашагала, одетая во что-то вроде костюмов Ру и Амброза, за исключением того, что к её были приложены ножницы, плохо укоротив длину, нити висели на её щиколотках.
— Я всего лишь молодой, жалкий ребёнок, – сказала Ник монотонным, почти голосом робота. Что она делала?
— Это не то, что было на твоей карточке, – шепнула я. Я предложила некоторые рекомендации по языку, вещи, которые они должны были выделить. Как это должно было убедить Оливера в чем-то?
— Ты когда-нибудь слышал о метод-актинге? — Ник искусно вытащила карманный веер, размахивая им, но это не улучшило её выступление. — Без восстановления я буду вынуждена присоединиться к цирку со своим конём и жить жизнью кочевника без дома. И молюсь, чтобы я никогда не встретила ведьму — она начала размахивать солонкой солью в воздухе — которая проклянёт меня на вечность…
— Хорошо, — я похлопала в ладоши. — Я думаю, смысл был понятен. Спасибо, Ник.
У Оливера кулак прижат к челюсти, когда резидентка театра дала глубокий поклон во все стороны комнаты, перед тем как уйти с последними фирменными жестами.
Он опустил голову, но когда его плечи задрожали от смеха, я знала, что всё в порядке. Это сработает.
— Хорошо, признавайся, — Оливер повернул голову, чтобы встретить мой взгляд, губы раздвинулись.
— Забавно, что ты спрашиваешь, – мой iPad был спрятан под скатертью. Всё не шло точно по плану, но я могу адаптироваться. — Я почти готова начать восстановление. Всё, что осталось…
— Нет.
Я рассердилась, этот человек упрямый, но я хочу обдурить его.
— Послушай, не важно, насколько ты богат: ни волшебство, ни желания не могут удержать это место вместе. Это не только о внешности, структурная целостность под угрозой.
Оливер провёл пальцами по волосам, развязывая их из косы, оставив их свисать на плечи.
— Мы уже прошли через это.
— Вчера всё изменилось.
— Почему ты не можешь оставить это в покое? – грубость в его голосе заставила мои кишки перевернуться.
Это было не так просто, как «я не права, а он прав». Это то, что я должна была сделать. В противном случае меня бы заменила другая фирма, менее компетентная, которая бы никогда не учитывала его чувства или уникальность этого места.
Я сочувствовала ему, но не на счет моей самосохранительности. Это была моя жизнь, моя карьера на кону. Мне надоело ходить по яйцам вокруг него, угождая каждой его прихоти.
— Ты слышал от своего деда — это мой бизнес, – мои пальцы развернулись по экрану iPad защищено, когда я затвердевшим голосом обрушила свой барьер. Меня начали наполнять раздражение. Он сделал нас врагами — этого никогда не должно было происходить.
— Прайс.
Я встала, ножки стула скрипели, застревая во всех бороздах пола, противоположных гладкому движению, которое я намеревалась сделать.
— Не справедливо с твоей стороны ставить меня на поражение. Моя жизнь, моя семья, моё будущее зависят от этого, – мои кулаки сжались по бокам. Я была раздражена им, и злюсь на его деда за то, что он поставил меня в такую ситуацию, но уход ни к чему не приведет.
— Это не справедливо? Это не справедливо? – Оливер сжал кресло за подлокотники, весь он был дикий — его плохо поддерживаемая борода, волосы, которые он, наконец, развязал, его взгляд встретился с моим. — Уходи тогда. Если крыло настолько важно, не позволяй мне тебе мешать.
Схватив iPad, я вышла из комнаты, пока он не передумал. Вперёд — это было единственное направление, в котором я всегда жила.