— Там будет много людей?
Я усмехнулась, вставляя ключ в замок зажигания и слушая, как гудит двигатель, когда он переключается. Я слишком привыкла надоедать людям своей любовью к антиквариату.
— Буду удивлена увидеть кого-то ещё, кроме нас и владельца. Поверь, это нишевое место. Они в основном занимаются онлайн-продажами.
Оливер теребил свою бороду, пальцы дрожали.
— Большое открытое пространство, – продолжила я. — Никого больше нет. И ты можешь побродить в одиночестве или остаться снаружи. Дорога туда даже не асфальтирована – это очень отдалённое место – но владелец варит приличный кофе.
Оливер по-прежнему не смотрел на меня.
— Или ты вообще можешь не ехать. Я могу высадить тебя где-нибудь.
Мы оставались в гараже, машина заведена, перед нами – подъездная дорога, ведущая в дальний мир. Звуки дома были приглушены, но они были. А мы были между ними, между всем действием, между выбором. На этот раз я не включила радио, чтобы заполнить тишину.
Рука Оливера поднялась, повисла в воздухе, возможно, чтобы снова открыть дверь. Вместо этого он потянулся, пристегнул ремень безопасности, а затем протянул руку и как-то ухватил моё бедро целиком, я почувствовала, как жара от его ладони проникла сквозь мои джинсы.
— За последние несколько лет я не так часто бывал в разных местах. А когда бывал, то часто получал реакцию, как в первый день, когда прибыла команда — плюс камеры. Я предпочитаю подготовиться к тому, что меня ожидает.
Он начал убирать руку, но я схватила его пальцы своими.
— Если передумаешь и захочешь уйти, скажи.
Его кожа была мягкой, и у меня по коже побежали мурашки, когда наши руки зависли в воздухе между нами. Его глаза расширились, а его ладонь слегка дрожала, когда его пальцы обхватили мои. Это было не рукопожатие, но это было что-то. Что-то происходило здесь, но я не могла назвать это и не знала, как прочесть выражение его лица, когда его взгляд переместился с наших рук обратно на мои глаза.
И тогда мы развязались. Я перехватила руль, сжимая его до побеления костяшек, и поставила Филиппа на передачу, выезжая.
— Сегодня в твоих волосах нет лепестков? – спросил он.
Я поправила хвостик, уже несколько прядей выскочило.
— Не думала, что они останутся в прическе после такой поездки.
Прозвучало так, будто он сказал: «Жаль», но он отвернулся к окну.
— Значит, ты рассматриваешь возможность работы с дедушкой?
Он пожал плечами.
— Кто-то напомнил мне, что пора перестать жить прошлым.
— Снова Ру?
— Нет, – он нервно шаркнул ногами, наполняя машину энергией. — Ты.
Это был последний ответ, которого я ожидала. Я взглянула на него и увидела, что он смотрит прямо на меня.
— Следи за дорогой, – приказал он без злости.
— Да, да.
У него было будущее на должности управляющего.
— Какие у тебя мысли о реконструкции? – я частично искала комплимент, но искренне была любопытна.
— Можем не говорить о доме? – он потирал бедро, ноги дрожали.
— Хорошо, давай поиграем в игру.
— Можем просто молчать во время поездки? – его рука коснулась моей, может, случайно или специально, и каждая частичка моего тела зажглась. Даже мой аппендикс начал делать что-то странное. Глупый, ненужный орган.
— Ты сам хотел поехать. Будет весело. Я знаю, что для тебя это нечто новое, – его локоть снова задел мой.
— У нас будет правило. На любой вопрос, который ты задашь, я должен отвечать. То же самое касается и тебя.
— Почему меня должно волновать, что ты ответишь? – его ответ был равнодушным и холодным.
И он снова заставил меня захотеть ударить его.
— Потому что у нас еще больше часа в этой машине, а я не выношу тишины.
— Никогда бы не догадался.
Я вздохнула. Я собиралась отсчитывать секунды до нашего прибытия.
— Хорошо. Но я начну первым, – заявил мистер Упрямец.
— Спрашивай, – я махнула рукой, приглашая его продолжать.
— Что заставило тебя заняться реставрацией домов?
— Ты имеешь в виду, как я, грустная, бездомная девочка, стала заниматься восстановлением домов? – ладно, может быть, я все еще чувствовала себя защитницей. Но разве можно меня винить?
Он фыркнул.
— Отказываешься от вопроса?
— Это то, как я выросла. Мне нравится представлять себе все счастливые воспоминания, людей, которые там жили, и тех, кто будет жить там в будущем. Мне нравится думать, что я помогаю им создать место для новых воспоминаний.
— Ты никогда не хотела заниматься чем-то другим? – его голос поднялся на октаву, словно я его удивила. Почему я начала этот разговор, когда не могу видеть его лицо?
— Мой папа пытался заставить меня стажироваться в старших классах и в колледже, но мне не нравилось сидеть за столом. У меня были возможности, был выбор, и я его сделала.
Его пальцы сгибались, дрожа на бедрах.
— Как это – иметь выбор?
Мое сердце сжалось от осознания того, как мне повезло с папой, даже если наша жизнь не была идеальной. Я не могла представить, что любовь – это нечто условное, как казалось Киллингтонам.
— Нет, это был твой вопрос – никакого обмана.
— Подожди, а разве мне не нужно отвечать тоже? – то, что он согласился, что-то значило.
— Я не такая жестокая. У тебя есть время принять решение, у тебя есть выбор, воспользуйся им, – мне было интересно, какие у него планы в связи с ультиматумом деда, но не для того, чтобы мучить его. Его семья сделала это сама.
Оливер хмыкнул под нос.
Я ломала голову, задавая первый пришедший на ум вопрос.
— Ты с кем-нибудь встречаешься? – я спросила совершенно беззаботно и без интереса. В конце концов, это была игра. Я хотела поставить его в тупик. Но теперь мне отчаянно хотелось выпрыгнуть из машины , которую я вела, и вернуть слова обратно.
— Да, я похищаю их. Ты еще не нашла подземелье?
— Прошу прощения? — каким-то образом я не перевела машину на соседнюю полосу.
— Какое это имеет отношение к делу? – очевидно, мистер Грубость и враждебность так и остался.
— Просто поддерживаю разговор, – думай. Думай. — Забудь об этом – тогда мне тоже не нужно отвечать, – что и к лучшему.
Я игралась со стереосистемой, моя невинная любознательность зашла слишком далеко.
— Я же говорил тебе: никто не приходит ко мне в гости. Жить как отшельник не способствует знакомствам. Я не так уж и привлекательный.
— Никто? – пискнула я.
— Да, это жалко. Мне не нужно напоминать об этом, – он сдвинулся, прислонившись плечом к пассажирской двери.
— Эй, – моя рука зависла в воздухе, парящая, прежде чем я вернула её на руль. — Я не считаю тебя жалким. Это просто удивительно, потому что, знаешь, ты выглядишь так, и если бы ты хотел быть с кем-то… Мне просто грустно, что ты был один.
Слова разлились по всей машине. Весь мой организм сжался от отвращения.
— Йети, вот на кого я похож.
У меня был самый большой рот в мире, и мне пришлось научиться не кричать на Финна каждый раз, когда он спрашивал, как продвигаются дела с моим соседом, когда я звонила ему и Себастьяну, чтобы узнать, как у них дела.
— Прослушиваешь мои телефонные разговоры?
Он фыркнул.
— Дом не такой большой.
Лжец.
— Это особняк.
— Ладно, – перебил Оливер. — Значит, есть любители Йети, которых я должен привлечь?
— Йети был нечестным сравнением, – я напрягала мозги, чтобы найти лучшее сравнение, которое не выдаст мои чувства или состояние в животе. Я могла, объективно, считать его привлекательным, но все же не выносить его.
— Ты называешь меня привлекательным? – его тон был ровным.
— Это твой выбор слов, – возможно, и мой тоже, но тонкость была моим вторым именем.
Он хмыкнул, и моё тело завибрировало в ту же мелодию, когда я переместилась на своём месте.
— Ты тоже должна ответить, – напомнил он мне.