— Я одинока, – внутри меня все закрутилось, а потом резко оборвалось, ладони вспотели, а в животе забурлило. Почему я вообще согласилась на всё это? — Хорошо, следующий вопрос.
— И это всё?
Я ткнула пальцами в его бедро. Мои пальцы задрожали от прикосновения.
— Ты сам виноват, что отвечаешь больше, чем спрашивается, – он не нуждался в информации о моём бывшем.
— Спасибо, закон и порядок.
— О, так это то шоу, которое ты смотришь? – конечно. Нельзя посмотреть одну из лучших фильмовых трилогий, но «Закон и порядок» он видел.
— Пришлось. Адвокаты потребовали, когда снимали эпизод основанный на моей истории, – от его сухого ответа у меня свело желудок.
Чёрт, я слышала об этом. При нем я всегда говорила что-то не то – в основном непреднамеренно. В тех редких случаях, когда это было намеренно, он заслуживал этого.
— Ничто не отправляет тебя в психотерапию быстрее, чем популярное шоу, обвиняющее тебя в убийстве родителей, – негодование наполнило машину.
— Но разве парня из этого шоу не признали невиновным? — я видела этот эпизод лет десять назад, но до сих пор не связывая его с человеком рядом со мной.
— Да, после того как он подкупил присяжных. Кричит о невиновности.
— Ох, – я великолепно справлялась с этой игрой.
— Всё в порядке, – что-то в его голосе говорило, что это не так, его тело прижалось к двери.
— Все хорошо, если это не так.
— В чём смысл жаловаться? – он играл с горловиной своей черной футболки.
— Делиться своими эмоциями – это не значит жаловаться, это…, – я отчаянно пыталась сказать идеальную вещь. — Это делиться нагрузкой.
— Никто не хочет слушать о моих чувствах.
— А я хочу, – я старалась не скривиться, пока мы сидели в молчании, низкий гул радио недостаточно отвлекал от отсутствия фильтра между моим мозгом и ртом.
— Потому что ты уезжаешь?
Я оперлась локтем о дверной проём, сжимая волосы в кулак.
— Да, конечно.
Оливер не произнёс ни слова, пока я не щёлкнула указателем поворота, машина громко покатилась по гравию на парковке закусочной у дороги. Она была частично заполнена, но я уверена, что большинство машин принадлежали тем, кто здесь работал. Дэни, владелец антикварного магазина, куда мы направлялись, порекомендовал это место.
— Ты хочешь в туалет? – спросил Оливер. — Может, у меня есть чашечка, в которую ты сможешь пописать.
Я фыркнула, наклонившись на заднее сидение, чтобы что-то найти. У меня была идея, куда он мог бы засунуть эту чашку.
— Это целодневная прогулка. Неплохо бы подкрепиться кофе.
Я надела на его голову бейсбольную кепку и предложила ему свои солнечные очки, затем смахнула с его лица несколько прядок волос.
— Что, по-твоему, ты делаешь? – его серые глаза расширились, блуждая по моим чертам лица.
— Даю тебе маскировку, – я выдохнула, сжимая край его кепки, и на его щеках появился лёгкий румянец. Я вышла из машины. Через мгновение он был рядом со мной, протягивая руку вперед и держа дверь открытой, солнечные очки скрывали глаза, которые, как я знала, наблюдали за мной.
— Кабинка или столик? — спросила хозяйка, выставив бедро.
— Кабинка была бы отлично, – я понизила голос на пару октав. Идеально.
— Что, черт возьми, ты делаешь? – шипел на меня Оливер, нежно положив свою большую ладонь на мою поясницу.
— Помогаю тебе оставаться под прикрытием.
— Я думаю, какой бы акцент ты ни делала, это делает нас более заметными.
— Не беспокойся об этом, милый, – я подтолкнула его к последней кабинке, и он сел спиной к остальным посетителям ресторана, а я расположилась напротив него. — Видишь? Тебя никто не заметил.
Он выглядел озадаченным, разрываясь между хмурым видом и ухмылкой, и это снова вызывало забавные ощущения в моем аппендиксе. Может быть, меня укачало?
— С тобой никогда ничего не бывает просто, да? – спросил он.
— Никогда, – мой взгляд блуждал по закусочной, ламинату, мини-магнитофонам на каждом столе, запаху бургеров и жира в воздухе. — Мне нравится это место. Давай никогда не уходить.
Он хихикнул, просматривая меню.
— Осторожно, Лепесток, ты смягчаешься со мной.
Наши кружки с кофе были поставлены на стол, дав моему сердцу время прийти в себя, а я сосредоточилась на том, чтобы налить нужное количество молока в свою.
— Лепесток? – тепло от кофе разлилось по моим щекам. — Я напоминаю тебе о лепестке? Или, может быть, о шипах?
— Даже близко нет.
Я наклонилась вперёд, опираясь на локти, ненавидя то, как любопытно мне было его понять.
— Я уже говорила тебе, как ты меня раздражаешь?
— Постоянно, – глоток кофе не скрыл ухмылки. Самодовольный ублюдок.
— Хорошо.
Мы заказали еду, а потом я осмотрела музыкальный автомат.
Он протянул мне несколько четвертаков.
— Тебе просто невыносима тишина, да?
— В детстве мне приходилось развлекать себя самой, пока папа работал. Было не так одиноко, когда на фоне играла музыка или телевизор. Я, наверное, привыкла к этому, — я улыбнулась, найдя идеальную песню: «Black Balloon» от Goo Goo Dolls.
— Так было и после похорон.
Мой взгляд скользнул по столу и упал на него, когда он поставил свою кружку.
— Только я. Через некоторое время, днём там были Амброз, Ник и Ру. Но ночью было…
— Тихо, – закончила я.
— Да, – он встретил мой взгляд. — Так что я попытался найти себе хобби или что-то в этом роде, поскольку больше не мог играть в футбол.
Я наклонила голову.
— Например?
Наверное, он был идеален во всем.
— Ну, сначала я не мог много ходить. Поэтому я попробовал вязать, потом гончарное дело.
Я представила себе какую-то странную версию фильма «Призрак», с Оливером, согнутым над гончарным кругом, а пальцы трепещут напротив моей груди.
— Потом я попробовал верховую езду и писал фанфики.
— Ты писал фанфики? – я должна была найти это. — И что же это был за фэндом?
— Я унесу это с собой в могилу.
— Есть участок земли, где я могу это устроить. Расскажи мне, – то, что он не сидел сложа руки на привилегиях своей семьи, а хотел внести свой вклад в общество, было удивительно.
— Далее я занимался реставрацией автомобилей, но мои руки не могли пролезть во все эти крошечные пространства. Оказывается, чтобы стать пилотом, необходимо не бояться высоты. Кто бы мог подумать?
— Кто бы мог подумать? – повторила я.
— Не стоит и говорить, что я уже давно пытаюсь найти себе новое занятие, работу, хобби – что угодно.
— Ты ничего не нашёл? – я сомневалась.
— Стало ясно, что в моей жизни я был хорош только в одном деле, и… ну…, – он махнул рукой на свои ноги под столом.
Музыка в автомате затихла, но я не стала выбирать следующую песню. Мы просто сидели, и все, что он потерял в аварии, занимало пространство между нами: его родители, его будущее.
Но я не могла позволить ему сдаться, особенно с памятью о том, как он и Ник бросали футбольный мяч туда и обратно. О пустых комнатах западного крыла, ждущих, чтобы его родители, его семья, наполнили их снова воспоминаниями.
— Что ж, этот ремонт вполне может стать ярмаркой профессий. Здесь много специальностей, о которых ты, возможно, даже не задумывался.
— На самом деле, раз уж ты заговорила об этом…, – он прочистил горло. — Я думаю, нам стоит, э-э… объявить перемирие.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
— Что это было? — я облизала губы, заинтригованная.
Он закатил глаза. — Не заставляй меня повторять.
— Не думай, что я не заметила, что ты ждал, пока мы останемся одни.
Оливер переместился на своем месте, его нога столкнулась с моей.
— Ты хочешь это услышать или нет?
— Стол твой.
Он хмыкнул. — Я подумал, что мы оба можем что-то из этого извлечь.
— И что же? – я пнула его, целясь в правую ногу, на случай, если он решит остановиться.
— Я случайно подслушал, что этот проект приведет тебя к твоей мечте.