123 дня до окончания срока
— Я хочу поговорить с тобой о крыше. Ты можешь выйти со мной? – спросил Джефф с выражением лица, которое обещало, что разговор не будет радостным. Но, возможно, он хотел сказать мне, что крыша в лучшем состоянии, чем кажется. Мечтать не вредно.
Проект шел гладко, слишком хорошо, чтобы быть правдой. Мы освободили дом от всех вещей, кроме тех комнат, где спали Оливер и я. Но в таких старых домах невозможно все предусмотреть. Мы укладывались в сроки, методично отмечая пункты в моем списке, но с трудом. Огромный бюджет помогал, как и наше постоянное упоминание фамилии Киллингтон.
Мы стояли с западной стороны поместья, конюшни были у нас на виду, когда Джефф указал на очевидные структурные проблемы. Спойлер: старые крыши искривляются и меняются с возрастом и погодой, поэтому их необходимо периодически менять. Но в данном случае я позволила себе надеяться, что внешность обманчива.
— Всё плохо, – Джефф скрестил руки, продолжая смотреть вверх, как будто крыша могла дать нам божественные ответы, а может быть, волшебным образом починиться сама. Главная проблема была не в крыше, её замена была относительно простой задачей, и я учла это в сроке. Дело было в гнилых досках и черной плесени, появившихся из-за повреждения водой.
— Скажи, что есть какие-то хорошие новости? – мой тон был более обнадеживающим, чем я чувствовала на самом деле, но я позволила себе ещё один момент ложной веры. В конце этого предложения должно было быть «но». Структурные проблемы, плесень — ни то, ни другое не поможет моему графику.
— Нет. Всё действительно так плохо, – Джефф покачал головой, встретив мой взгляд. Черт. — Это самая ужасная крыша, которую я видел на зданиях, не сделанных из деревянной черепицы.
Двойной пиздец. — Нельзя было как-то помягче сообщить эту новость? – я пыталась вычислить, как справиться с этим, не выходя за рамки установленного срока.
— Это и было в мягкой форме. Мы ещё не дошли до структурных и повреждений от воды, нанесенных крышей. Как ты думаешь, когда её последний раз обновляли? Это, конечно, не оригинальная крыша, но ей как минимум пятьдесят лет. Честно говоря, я удивлён, что это место всё ещё стоит, – эта фраза повторялась ежедневно – несколько членов команды даже сделали из этого игру на выпивку.
Мой ответ был долгий стон, когда я постучала своим iPad по лбу. Это был «второй ботинок», вещь, которая задержит всё. Оливер не был проклят, но его дом был. Я стиснула зубы, раздраженная на себя за то, что вообще подумала о нём. Мы поменялись ролями: с тех пор как две недели назад мы встретились в библиотеке, я бежала в противоположном направлении каждый раз, когда наши пути пересекались. В основном меня злило, что он ведёт себя так, будто ничего не произошло, в то время как у меня сердце бешено колотится при одном его виде.
Пытаясь разобраться во всем, я призналась в происшествии Себастьяну и затем приняла зрелое решение избегать моего лучшего друга тоже. Этот проект был всем, на что у меня хватало места в голове.
Поцелуй ничего не значил для Оливера. Я отказалась быть той девушкой, которая видела в этом что-то большее. Не снова.
— Скажи мне, что мы можем продолжать работу и сдвинуть сроки, исходя из того, когда прибудет бригада по ремонту крыши, – я открыла свою электронную почту.
— Они должны быть здесь в течение часа. Как-то кости этого места не хотят падать, и инженер-строитель дал нам добро, но я всё же хотел бы услышать это от ребят по крыше тоже.
— Спасибо, – одной проблемой для беспокойства меньше.
— Мы уже обсуждали это раньше, но было бы дешевле и менее трудоемко разрушить эту денежную яму и построить что-то на её месте, верно? – Джефф откинулся назад на пятках.
— Мне вообще нужно отвечать? – не то чтобы это не было заманчиво.
— Мы делаем то, что хочет клиент. Просто нужно было сказать это, – он сжал край своей кепки.
— Подумай, какую гордость ты почувствуешь, когда преодолеешь это поместье, которое пыталось нас обоих сломать, – я была в одном шаге от того, чтобы сжать кулак в радостном жесте.
— Мне нужно уйти. Ты слишком радостная, – проворчал он.
— Кто-то из нас должен быть таким. Не волнуйся, внутри я плачу, – этот проект делал все возможное, чтобы сломить меня, но я отказывалась сдаваться. — Это наш Эверест.
Он закатил глаза. — Эверест убивает.
Из подъездной дорожки донесся громкий гудок.
Джефф выглядел таким же озадаченным, как и я. — Я думал, что все уже на месте?
Мои тщательно составленные списки дел учитывали каждого члена команды на каждый день реставрации. У нас не было права на отклонения или опоздания. Особенно сегодня.
Джефф пожал плечами, когда мы направились к передней части дома, где гудок становился все агрессивнее. С моим везением, это был кузен Картер, заглянул к нам с очередным визитом.
Небольшая толпа рабочих собралась вокруг машины, создававшей весь этот шум. Прекрасно: еще больше задержек. Мне нужно было поставить мир на паузу, чтобы пойти наверх, закричать, а потом сесть и составить план. После того как я позвоню кровельщикам и перенесу их приезд.
Сегодня вечером я достану свой тайный запас конфет и погружусь в исторический роман: легкое прикосновение кисти и диван для обморока сделают все лучше.
Оливер был одним из последних, кто вышел на улицу, стоя у крыльца и словно не решаясь, стоит ли ему обращать внимание. Его волосы, собранные в хвост, и футболка с глубоким вырезом, обнажающим широкую грудь, вызывали зуд в моих пальцах.
Дверцы машины распахнулись, наконец-то прекратив гудки
— Где она?
Моя голова резко повернулась вперед, а желудок сжался. Я узнала этот голос. Он не должен был быть здесь. Он должен был быть очень, очень далеко отсюда.
— Нет, нет, нет…, – я отступила назад, отчаянно махая руками, словно могла прогнать его, но Джефф оставался позади, останавливая мое продвижение, пытаясь заглянуть за меня.
— Где она? – потребовал он снова.
Я стояла как вкопанная.
— Белл, дорогая, где ты?
Конечно, он не пришел один. Это не должно было случиться. Не еще одно отвлечение, на которое у меня нет времени.
— Белли, Белл, Беллз. Мы звоним для тебя! – теперь он пел. Когда-то, на мой день рождения, он любил это делать, сопровождал свое выступление настоящими колокольчиками и тамбурином в квартире, в которую мы переехали сразу после кампуса. Обычно это было счастливое воспоминание, но не в этой обстановке.
— Нет, нет, нет…, – я яростно покачала головой, отчаянно желая проснуться.
— Что случилось? – Оливер подошел ко мне и протянул руку, словно собирался прикоснуться ко мне – взять меня за руку? – но его рука нырнула обратно в карман брюк. Тот знакомый спазм вернулся, отзываясь эхом в моей груди. — Ты их знаешь?
— Лучше бы не знала.
— Беллз! Вот ты где.
Толпа расступилась, открыв прямой путь для Себастьяна и Финна. Неожиданный визит отца, даже Адриана Киллингтона, был бы лучше этого.
Я обожала своих друзей. Мы пережили вместе миллион приключений. Поздние ночи за написанием работ, ожидание в очереди на полуночные сеансы в кино, ужасные двойные свидания, о которых они клялись больше никогда не говорить (они соврали). Себастьян и я стояли на выставках Финна, пытаясь умничать о мазках кисти, линиях и интерпретации. В основном мы пили вино и говорили о том, что Финн обладает талантом, превышающим всех в комнате вместе взятых.
В любой другой день я была бы рада их видеть. У нас была традиция устраивать ночевки, когда я возвращалась с проекта. Я навещала отца, а потом запиралась с этими чудиками на несколько дней, наверстывая упущенное, обсуждая новые фильмы и акции, в которые Себастьян считал, что мне стоит инвестировать. Это были мои люди. С ними мне не нужно было думать, что говорить, или поддерживать свою уверенность.
Но они ни разу не приезжали ко мне на объект раньше. И на то была веская причина.
Когда они были рядом, всегда царил хаос.