Он фыркнул, проигнорировав мое предложение, и достал мне что-то из своего комода. Я отказалась от полотенца, в основном используя его как одеяло, чтобы прикрыть переднюю часть тела, и уселась на кровати в самой драматичной позе, потому что я была дрожащим комком нервов, влечения и холода, который проник в мою кожу. Он двигался по комнате спокойно, собранно, ничто не могло его смутить.
Он вышел из ванной с полотенцем и футболкой. Я встала, едва удерживая края полотенца, чтобы не показать то, что он уже видел.
— Позволь мне.
Я забыла, что держала его, не отпуская рамку, пока он не потянул еще раз. Наши пальцы соприкоснулись, и мы оба замерли, охваченные электричеством взгляда друг друга, пока я не задрожала.
— Это глупо, – пробормотала я.
— Это твой папа?
— Да, – мы были в одинаковых футболках с надписью Mordor Fun Run, но слова были слишком размыты от воды, чтобы их можно было прочитать.
— Я…
— Все нормально, – я взяла предложенную одежду и тихо закрыла за собой дверь в ванную.
Когда я вышла, его футболка, свисавшая до середины бедра, обтягивала мою грудь и живот, окутывая меня его запахом. Оливер тоже переоделся из своих мокрых вещей, на нем были серые спортивные штаны и другая футболка, облегающая его так, что у меня возникло искушение. Он дал мне пару боксеров, которые я натянула на ноги, рада, что больше не так открыта.
Я завернула волосы в сухое полотенце, пока он продолжал перекладывать вещи. Оливер взял одну из плоских подушек и вязаное одеяло, сложенное в конце его кровати, и положил их на слишком маленький диван.
Я плюхнулась обратно на матрас, вытирая полотенцем волосы. У меня не было опыта в таких ситуациях. Мой кочевой образ жизни гарантировал, что я никогда не сталкивалась с бывшими или, что более вероятно, с романтическими партнерами, которые отвергли меня после того, как мы переспали.
— Можно? – Оливер стоял передо мной, протянув руку.
— Я сама могу это сделать. Оставь меня здесь, чтобы я утонула в своей жалкости.
Его пальцы обхватили мой подбородок, и я возненавидела себя за тот маленький вздох, который вырвался наружу.
— Я знаю, что ты можешь. Суть в том, что тебе не обязательно. Позволь мне, – его голос дрогнул, как будто это я делала ему одолжение.
— О, значит, я упрямая? – я скрестила руки, но поставила ноги на пол, перестраховываясь.
— Ты заботилась обо мне.
Мои глаза расширились. Ну, если быть честными, то это была взаимная забота друг о друге.
— Я не это имел в виду, – он слишком легко читал меня, и я не знала, что с этим делать.
Я прикусила нижнюю губу, прежде чем кивнуть. Кровать прогнулась еще больше, когда он устроился рядом со мной. Наши пальцы соприкоснулись, когда он взял полотенце, и затем он начал методично сушить мои волосы. Я закрыла глаза, сдерживая себя, чтобы не прижаться к нему.
Я слишком хорошо осознавала, что под его футболкой я была обнажена, мог ли он видеть, как мои соски затвердели, как вздрагивал мой живот? Невольно я расслабилась, прислонившись к его груди, его пальцы массировали мою кожу головы, успокаивая мои беспокойства, словно он принимал их на себя. Помогая мне уйти от реальности, так же, как это обычно делают в любовных романах. Но любовные романы не могли действительно коснуться тебя, их дыхание не могло быть теплым на твоей шее, кончики пальцев не могли скользить по ушам, вызывая приятное покалывание.
Затем, к огромной радости и разочарованию моего либидо, все закончилось. Пытка полотенцем. Я больше не была мокрой крысой – теперь я тонула в сексуальном напряжении.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Его подбородок опустился на макушку моей головы, и мы замерли, погруженные в тишину, в дыхание между нами, в почти касание.
И затем это прервалось. Оливер подвинул меня, чтобы я села, а сам выскользнул из-за моей спины, пытаясь взбить оставшуюся подушку, которая казалась лишь больше смята.
Мы оба устроились: он на диване, его ноги свешивались с края, я одна на его кровати.
— Ну, спокойной ночи, – сказала я, не в силах промолчать.
Оливер пробормотал что-то, диванные подушки скрипнули. Мне тоже было неудобно, я ворочалась, пытаясь найти идеальное место, чтобы уснуть, его тело было как горящий огонь – слишком близко и одновременно слишком далеко.
Все, чего я хотела, это чтобы боль исчезла, завершить то, что я начала в душе, прежде чем меня так грубо прервали. Уткнуться лицом в его подушку, тереться о его матрас – дико и возбуждающе, и невозможно, когда он всего в нескольких дюймах, и может слышать меня. Почему это казалось привлекательным?
— Беспокоишься из-за труб? – его голос был тихим, он проверял, не сплю ли я.
— Да, э-э, да, не могу перестать думать об этом, – я закрыла глаза, стараясь не застонать.
— Я спал...ту ночь.
— Что? – мои ноги беспокойно двигались на его прохладных простынях, из-за темного пространства казалось, что он лежит рядом со мной.
— Вот почему я проснулся так рано. Это была первая ночь отдыха за... долгое время, – в его голосе слышалось удивление.
Если бы мне пришлось угадывать, он плохо спал с тех пор, как умерли его родители.
— Правда?
— Да, я должен был сказать тебе, а не просто стоять там и смотреть на тебя.
— Ты не...
— Я избегал людей так долго, – его слова вырвались быстро. — Ру, Bl8z3, Амброз и Ник буквально навязались мне. Но это другое, иметь кого-то, кто..., – он заколебался.
— Не обязан оставаться?
— Ты хочешь быть здесь, я понимаю это, но это не из-за меня. Это ради дома, – в его голосе звучала боль, которая заставляла меня желать, чтобы я могла его видеть, хотя бы дотянуться и взять его за руку, чтобы сократить расстояние.
Я нахмурилась. Воспоминание о той ночи, его член, его голос у меня в ухе, когда я кончала, все это смешалось в холодных простынях от того , что я проснулась в одиночестве.
— Мне нужно отправить Джеффу письмо. Выяснить, насколько серьезны повреждения труб. Очистить свою комнату, чтобы не образовалась плесень. Принести вентиляторы. И нам нужно...
— Завтра, – он прервал мой список, мой ум мчался. — Сейчас ты ничего не сможешь сделать.
— Да, но...
— Никаких “но”, – его голос снова стал твердым, как в моих кошмарах.
Я была напугана. Трубы, повреждения комнат. Но сейчас меня пугало то, что я делаю в этой кровати, искушение попросить этого человека лечь рядом со мной, позволить его телу обнять меня, но это не могло быть только на одну ночь. Мы будем в таком положении на неопределенное время.
— Они не смогут исправить это завтра, – настаивала я, мое сердце сжалось от осознания.
— Если это из-за фотографии, Лепесток, я могу..
— Нет, они не смогут починить мою комнату. Все матрасы уже выброшены. Доставка мебели не ожидается в течение нескольких месяцев. У меня нет комнаты, где можно было бы остаться, – слова вырывались все быстрее, мой рот едва поспевал за мыслями. — В моей спальне нужно будет вырвать ковер, и полы тоже переделывают во всех остальных комнатах. Думаю, я могу купить надувной матрас, но тогда мне нужно будет придумать...
— Белл, – голос Оливера звучал так, будто он уже не в первый раз произнес мое имя. — Ты не будешь спать на надувном матрасе.
— Прячешь от меня еще одно крыло? – на данном этапе я не удивилась бы. Он казался почти бодрым в последнее время - ну, бодрым для него, и это было беспокойно.
— Мило, Лепесток.
— Объяснись, Киллингтон.
— Ты останешься здесь, – меня редко можно было оставить без слов, но сейчас именно это и произошло. — Считаю это твоим согласием.
— О, отличная идея. Что ты предложишь дальше - двухъярусные кровати?
— Если это то, что тебе нравится.
У меня внезапно пересохло во рту.
— Ты устанешь от меня. Кроме того, это просто плохая идея.
— Почему? – действительно ли он хотел, чтобы я это сказала? — Ты восстанавливаешь мое любимое место во всем мире, и я был...не лучшим в начале. Я могу отдать тебе свою кровать на некоторое время.