Как известно, эскадру адмирала Рамоса первыми обнаружили техасские радиоискатели Передовых Сил Флота в Дель Тардо. Мексиканская эскадра шла в общем направлением вест-норд-вест, то есть прямехонько на Тампико, где располагались штаб фронта и были сосредоточены находившиеся в резерве стрелковые и кавалерийские дивизии сил самообороны республики Техас, или на комбинированное аэрополе в Падилла. В любом случае, судя по тому, что речь шла о, как минимум, девяти тяжелых кораблях, атака затевалась нешуточная. Поэтому, собственно, командование и решило выдвинуть навстречу противнику единственную не связанную боем эскадру – АУГ-3.
Тревогу объявили в 5.37 утра…»
Лизе очень нравился ее кабинет в Кобонском Бору. Особенно хорошо ей в нем работалось, однако, лишь в ранние утренние часы или, напротив, поздней ночью, когда все еще спят или уже заснули. Тишина. Покой. Массивный письменный стол из мореного дуба. Столешница с широкой вставкой из черной тесненной кожи. Письменный прибор: темно-красная уральская яшма и благородная бронза часов. Несколько фотографий в серебряных рамках и стопка писчей бумаги. Никаких пишущих машинок, только честное перо – даже если это всего лишь американская самописка – и лист белой нелинованной бумаги.
«… В 9.32 ровно я объявила общую атаку». - Дописав предложение, Лиза отложила подаренный мужем новенький «Паркер» и задумчиво посмотрела в открытое окно, за которым сияло солнце полудня и раздавались вопли многочисленной ребятни.
«Объявила общую атаку…»
Что ж, так все и случилось. Она помнила эту сцену в деталях, настолько четко, как если бы, с тех пор не прошло больше десяти лет. В 9.03 эскадра закончила боевое перестроение. Авианосец в это время находился на высоте 5700 метров и, продолжая карабкаться в небо, шел почти на предельной скорости. Послушный ее воле он плавно менял курс и, наконец, поймав корпусом сильный верховой ветер, «Рио Гранде» еще больше увеличил скорость, уходя вдоль строя мексиканской эскадры на запад и, следовательно, удаляясь от франков. Вот тогда, в 9.32 по корабельному времени она и скомандовала – «Стилетам взлет!» А уже в 10 утра штурмовики Карамзина обрушились на «Арроманш», поймав франков, что называется, со спущенными штанами. Готовые к взлету новенькие франкские «мушкетеры» стояли на взлетной палубе с подвешенными под крыльями бронебойными бомбами. Приказ адмирала Ла Рюше предусматривал удар по «Рио Гранде» в ближайшие полчаса, но Лиза, воспользовавшаяся оперативно поступившими данными разведки, нанесла упреждающий удар. Ей незачем было убивать вражеский авианосец – слишком много уйдет на это времени и слишком много потребует сил, - она лишь стремилась вывести его из строя, и вторая эскадрилья справилась с этой задачей быстро и максимально эффективно. Несколькими удачными попаданиями 250-килограммовых бомб тяжелые «бакеро» разбили взлетную палубу «Арроманша», вызвав кроме того несколько сильных пожаров и вторичных взрывов. Так в самом начале сражения великолепный, - чтобы не сказать величественный, - франкский авианосец вышел из боя, не успев в него даже толком вступить. Его «мушкетеры» остались на борту и в сражении участия не принимали, тогда как, покончив с авианосцем, «бакеро» Карамзина тут же переключились на тяжелый крейсер «Глуар». Вообще, штурмовики превосходно показали себя в том бою, но, оглядываясь назад, следовало признать, что средства ПВО того времени сильно уступали возможностям штурмовиков. Такой случился кратковременный дисбаланс в развитии флотов. Причем у франков дела в этом смысле обстояли едва ли не хуже, чем у всех остальных развитых стран. Отсюда и результат. Уже в первой фазе боя, то есть между десятью и одиннадцатью часами утра Лизины штурмовики вывели из строя три линейных крейсера франков.
«Да, это мы тогда красиво выступили!» – признала Лиза, но записать эту фразу, к сожалению, не могла. Очерк, который она готовила по заказу Адмиралтейства, красивостей не предполагал, ибо писался для офицеров Флота и слушателей Академии, а не для любителей изящной словесности. Так что – увы – один лишь лапидарный милитаризм, безукоризненная точность фактов и отточенные до «пуговичного» блеска формулировки.
Лиза встала из-за письменного стола и, отодвинув кресло, прошлась по кабинету. Книжные шкафы, две большие старинные карты, напольный глобус и стойка с шестью винтажными охотничьими ружьями, включая и тот, памятный девятимиллиметровый штуцер-двустволку, который ей подарила благодарная по самые гланды Мари Нольф.