— Ах, вы всегда были так ко мне добры!
— Потому что тебя ждет большое будущее, и я это вижу.
Лили недоверчиво покачала головой.
— Вот и прекрасно, — неожиданно заявила миссис Клируэлл. — Все улажено. Ты едешь со мной в город, и мы прекрасно проведем время. Столько концертов, обедов, балов и приемов...
— Честно говоря, мне нечего надеть, — устало перебила Лили, немного возмущенная тем, что крестная хочет ввести ее в общество так скоро после смерти деда.
— Вздор, мисс. Жизнь — для живых. Что же до одежды, пусть тебя это не заботит: мы в два счета раздобудем тебе новые наряды. И ни слова о расходах. Это такая безделица! Я твоя крестная и имею право тебя баловать, если хочу. И ты знаешь, что мой Норберт умер, оставив мне огромное состояние.
Лили нерешительно глянула на нее:
— Мне трудно принимать вашу благотворительность.
— Чепуха, девочка! Я столько лет не вывозила в свет молоденьких красавиц! Для меня это так волнующе! Не будь такой гордой, как твоя мама, и непреклонной, как его светлость. Ну же, Лили, я знаю: ты практичная молодая женщина, — я всегда была на твоей стороне.
Лили отвернулась, лихорадочно сморгнув слезы.
— Хорошо... я подумаю... только обещайте мне одну вещь...
— Какую именно?
— Надеюсь, вы не станете разыгрывать сваху?
Миссис Клируэлл просияла:
— Теперь, когда ты об этом упомянула, дорогая, в Лондоне может найтись пара-тройка приемлемых джентльменов, которые, по моему мнению, идеально тебе подойдут.
Лили застонала, но тут же, что-то сообразив, дерзко спросила:
— Они богаты?
— Лили, дорогая, — упрекнула миссис Клируэлл и, весело подмигнув, призналась: — Богаты как принцы. Иначе я не стала бы тратить твое время.
— Хм, — пробормотала Лили, оглядываясь на большой, холодный и мрачный Балфур-Мэнор. Крыша, возможно, уже протекла.
К концу этого мучительного дня Лили успела все обдумать. Когда разъехались все гости, кроме миссис Клируэлл, которая отдыхала в гостевой спальне наверху, Лили созвала своих родственниц:
— Я хочу кое-что вам сказать. Что-то очень важное.
— Что именно? — Мать гордо вскинула подбородок. Лили расправила плечи и глубоко вздохнула:
— Я решила принять предложение миссис Клируэлл ехать в Лондон. Протестовать нет смысла. Мы все понимаем: необходимо что-то предпринять.
Тетушка Дейзи нахмурилась и бросила встревоженный взгляд на леди Клариссу.
— Но твой траур, дорогая? — прошептала она.
— Думаю, в этом случае дедушка бы меня понял, — мягко ответила Лили и, поколебавшись, добавила: — Как новая владелица дома, я должна предпринять необходимые меры, чтобы сохранить крышу над нашей головой. Поэтому я отправлюсь в Лондон, найду обеспеченного мужчину и выйду за него замуж, после чего у нас больше не будет оснований для беспокойства.
Все потрясенно уставились на нее.
— Ты... намереваешься выйти замуж? — выдохнула незамужняя кузина.
— О, благослови тебя Господь, храбрая девочка! — прошептала тетушка Дейзи, промокая глаза платочком. — Я боялась, что нас ждет приют для бедных!
Лили глянула на мать, пытаясь понять ее реакцию. Ее сердце сильно билось.
Леди Кларисса долго молчала, а затем опустила на колени пяльцы с вышивкой.
— Уверена, что сможешь пойти до конца?
Лили набралась решимости, прежде чем пробормотать:
— Уверена.
Сапфировые глаза матери чуть сузились.
— Точно? Мужья обычно питают... определенные ожидания.
— Да, мэм. Я знаю. И буду готова.
— Но... мама! Тетя Кларисса! Вы не позволите ей сделать это! — вскричала кузина Памела, разразившись слезами.
Никто не ответил.
— Я знаю, что мы бедны, но зачем же Лили продавать себя как... как... низкой женщине? Это чудовищно!
— Чудовищно? — эхом откликнулась тетя Дейзи, хмуря брови.
— Должен найтись другой способ! — настаивала кузина Памела. И тут же просветлев, добавила: — Я продам один из своих романов.
— Нет! — в один голос воскликнули тетушка Дейзи и леди Кларисса.
— Боже мой, ты и твои готические ужасы способны лишить нас последних жалких остатков респектабельности, — выразительно передернулась леди Кларисса. — Не желаю больше слышать подобные разговоры! Леди не пишут романов!
— Я могла бы публиковать их под псевдонимом.
— Но мы все равно знали бы, что это ты, — пояснила леди Кларисса с видом мученицы. — Честь есть честь. Замужество по крайней мере респектабельное занятие для женщины. И ты могла бы сама убедиться в этом, если бы не растратила юность на бессмысленное бумагомарательство.
— Да, мэм, — пролепетала Памела, пристыженно опуская взгляд.
Лили мысленно вздохнула. Что поделаешь? Мать всегда права.
— Тебе незачем беспокоиться, Пэм, — заверила она, пытаясь ободрить некрасивую, заслуживавшую всяческой жалости кузину. — Может, это и кажется немного... э... чудовищным, но я не возражаю. Кроме того, наши матери верно говорят: такова жизнь. И таков наш мир.
— А вот меня этот мир никогда особенно не волновал.
Немного приободрившись, Памела встала, отложила книгу и подошла к кузине.
— Значит, ты действительно собираешься это сделать? — зачарованно пробормотала она. — Даже после того... что случилось? Хочешь спасти нас от разорения, выйдя за богатого мужчину?
Лили слегка приподняла подбородок.
— За очень богатого.
— В таком случае лучше, чтобы он был еще и глупым, — посоветовала Памела. — Глупого легче одурачить.
— Они все ужасно глупы, когда дело доходит до этого, дорогая, — лениво рассмеялась леди Кларисса.
Последняя реплика напомнила всем присутствующим, что леди Кларисса так и не простила мужа за его неудачный план уехать в Индию ради спасения семейного состояния. Его смерть означала, что она никогда не получит титула, ради которого и вышла замуж. Останься он жив — она возвысилась бы до виконтессы.
— Но, Лили, прислушайся к словам кузины, — сухо продолжила она. — Богатый и глупый. Именно такого рода мужчины нужны всем девушкам.
— Верно, — выдавила Лили, маскируя досаду. Она намерена подражать спокойному цинизму матери, если хочет добиться цели. Это единственный шанс искупить свою вину в глазах семьи.
Богатый и глупый.
Да и то сказать, какой умный мужчина захочет такую, как она?!
Лондон, два месяца спустя
Он оказался не таким, какого ожидал комитет.
Девять высокородных джентльменов из подкомитета финансирования восточной экспансии заняли места за длинным, стоявшим на возвышении столом в передней части пропахшей плесенью средневековой комнаты, и приготовились к комитетским слушаниям. Втайне каждый мечтал провести день за любимой игрой «слайс-энд-дайс», что в переводе означает «мясорубка». Что ни говори, а так приятно убивать время, муштруя, оскорбляя, унижая и выводя из себя несчастного офицера, посланного с фронта, чтобы доложить об обстановке им, гражданским властям.
В конце концов, именно в их руках был кошелек, из которого финансировалась армия. И им представлялась прекрасная возможность пустословить сколько влезет: непреодолимый соблазн для политиков.
При этом искушенные в подобных играх джентльмены прекрасно знали, какого рода трусливые молодые хорьки обычно посылаются с подобными поручениями. Очередной ничтожный щеголь, вне всякого сомнения, младший сын знатной семьи, который предпочел бы сидеть за игорным столом в «Уайтсе». Кто-то вроде скользкого фатоватого адъютанта, старающегося не вылезать из палатки генерала, когда вокруг свистят пули.
Но на этот раз полковник Монтроуз прислал им нечто совершенно иное. Этот человек явно находился в гуще событий последней грязной маленькой войны в Индии: той самой, о которой политики так старались забыть.