– Да, своеобразный кайф.
– Вам, боюсь, этого не понять, это чисто алма-атинский прикол. Но лучше всего здесь кататься ночью, когда никого нет.
– А каток работает и по ночам?
– Вообще-то нет, но всегда ведь можно договориться.
– Да, это, как я понял, специфическая черта всех жителей бывшего СССР – даже если нельзя, то всегда можно договориться.
– А у вас не так?
– «У вас» – это у кого?
– Ну, в Европе, в Америке.
– У нас нельзя – значит нельзя, закон для всех один.
– Ой, только давайте без морализаторства. Везде одно и то же, просто цена вопроса разная. И вы ни за что не убедите меня в том, что в Европе или в Америке нет людей, которым можно чуть больше, чем остальным.
– О’кей, не буду спорить: эта тема неисчерпаема и слишком скучна. Лучше расскажите о ваших ночных катаниях. И кто составлял вам компанию?
– А это важно? – глаза Сабины защипало от вновь навернувшихся слез. Она вспомнила, как Арман договорился с охраной и полночи они катались одни: белоснежный сверкающий лед под ногами, глубокое черное небо над головой и бесчисленные яркие звезды, горевшие так низко, что до них, казалось, можно было дотянуться рукой.
– Нет, не важно, – похоже, Дэниэл уловил ее настроение и не стал выпытывать подробности. – Но вам, судя по всему, понравилось.
– Небо тогда было необыкновенным…
– Боже, да вы романтик! Вот уж не думал.
Она снова пропустила его комментарий мимо ушей, продолжая смотреть в открытое окно. Они ехали вверх по серпантину, ветер обдувал ее опухшее от слез лицо, и ей становилось легче – и душевная, и физическая боль отступала.
– Простите мне мою настойчивость, но вы сказали, что небо тогда было каким-то особенным. А что такого особенного может быть в небе?
– Звезды, например. Я больше никогда и нигде не видела таких огромных звезд. Они были совсем рядом – Млечный Путь, Большая Медведица, Персей и Андромеда…
– Вы с таким придыханием произнесли «Персей и Андромеда». Вам нравится эта легенда?
– Она моя любимая с детства.
– А разве в детстве девочки интересуются античной мифологией? Я-то наивно полагал, что у них в фаворе сказки про Белоснежку, Спящую красавицу, Золушку, наконец.
– Ну, это вы опять же про нормальных девочек говорите, а я благодаря папе (он у меня историк) больше знала про Мардука и Гильгамеша, чем про Чипа и Дейла. А что может волновать сильнее историй про Исиду и Осириса? Или Нефертити и Эхнатона? Неужели это можно сравнить с рассказами про однотипных нудных принцев и приторных принцесс? С пеленок папа читал мне на ночь не сказки, а мифы Древней Греции, Месопотамии, Египта. Ну, и Казахстана, разумеется.
– Ваш папа большой оригинал.
– Он очень любит историю. История государств, религий, искусств – это для него более реально и захватывающе, чем обычная жизнь.
– Мне встречался такой тип людей, и я понимаю, о чем вы, но все же он историк, а не астроном, так откуда в вас увлеченность картой звездного неба?
– Мне интересно все, что наверху. Небо… оно меня завораживает.
– Любопытно. У меня есть знакомые, которые любят воду: яхты, дайвинг, водные лыжи… Не скажу, что разделяю их страсть, но это объяснимо. Есть пара друзей – фанатов гор: альпинизм, сноуборды, горные велосипеды – с этим тоже все ясно. Но небо? Что вы там нашли? Втихую занимаетесь дельтапланеризмом? Или прыгаете с парашютом?
– По-вашему, я похожа на экстремалку?
– Порой вы очень даже ее напоминаете. Сегодня, например.
Сабина рассмеялась.
– А вы не так уж далеки от истины. Но нет, я не прыгаю с парашютом, хотя давно об этом мечтаю. Меня влечет другое.
– Что же?
– Тайна.
– Какая?
– Не знаю, но мне кажется, что в небе полно тайн и полно разгадок. Все вопросы и ответы мироздания в одном флаконе.
– Забавно. И откуда в вас это, позвольте полюбопытствовать?
– Наверное, генетическая память. Вы в курсе, что мои предки поклонялись Небу? Вечному Синему Небу?
– Это вы о тенгрианстве?
– Вы знаете? Браво, не ожидала.
– Спасибо, весьма лестное замечание.
– Простите, но это на самом деле не так широко известная религия, о ней мало кто слышал.
– Так это религия или языческий культ?
– Сложный вопрос. Думаю, однозначного ответа на него нет. Кое-кто даже утверждает, что это была первая религия, признававшая единого Бога.
– Хм, неожиданная версия. И мы, похоже, приехали.