– Той самой верой в вечную жизнь, которая еще не трансформировалась в идею бессмертия души. Разве возможность бессмертия не будоражила величайшие умы человечества с момента его появления на земле?
– Разумеется, но вам ведь не хуже моего известно, что поиски философского камня и эликсира вечной молодости так и не увенчались успехом. И вряд ли когда-нибудь увенчаются. Да и зачем вам это? Хотите жить вечно?
– Не хочу, но боюсь терять любимых людей. Разве не здорово было бы верить, что умерший человек, который был тебе очень дорог, когда-нибудь воскреснет? Не только душа его, но и телесная оболочка, весь он – в том самом виде, который ты любил и продолжаешь любить и помнить…
Сабина запнулась и замолчала. Дэниэл тоже безмолвствовал: подняв глаза к небу, он всматривался в его глубину. Возможно, он думал о матери, и Сабина не смела его тревожить. Однако через пару минут он повернулся и взглянул на нее долгим, внимательным взглядом.
– Вы очень необычная девушка, вы об этом знаете?
– Догадываюсь, хотя и не уверена, что понимаю, какой смысл вы вкладываете в слово «необычная».
– Только хороший, не сомневайтесь. Я несколько… м-м… ошеломлен.
– То есть до сегодняшнего дня вы придерживались обо мне иного мнения? Что ж, каюсь, что не вписалась в этот ваш психологический портрет.
– Нет, что вы! Вам не в чем каяться, просто я привык доверять первому впечатлению.
– Это вы сейчас о нашей встрече в аэропорту говорите?
– Да-да, вы помните?
– Такое не забывается, – Сабина рассмеялась.
– Когда вы стояли там с кучей пакетов Duty Free…
– И вы решили, что я чокнутая шопоголичка…
– Ну, я бы не был так категоричен, но смысл примерно такой. По крайней мере, тогда я бы сказал, что вы исповедуете совсем другую религию – туфли «Джимми Чу», сумочки «Шанель», аксессуары «Эрмес»…
– Ну, во-первых, – прервала его Сабина, – ничто человеческое мне не чуждо, и я ничего не имею против туфель «Джимми Чу» или сумочек «Шанель» – другое дело, что пока не могу себе их позволить. А во-вторых, даже не знаю… ну, простите, что не стояла там с томиком Шекспира под мышкой – в следующий раз постараюсь исправиться.
Дэниэл рассмеялся так громко, что его смех разлетелся по ущелью и, отразившись от неприступных скал, вернулся обратно раскатами звучного эха. Это спустило их с небес на землю, напомнив о том, где они находятся. Сабина вновь поежилась от холода, и Дэниэл, заметив это, сказал:
– Садитесь в машину, а то заболеете.
Она не стала спорить. Он подсадил ее на высокое сиденье джипа и сел за руль сам.
– Вы не устали?
– Вроде нет.
– Тогда, может, еще покатаемся? Расскажете мне еще что-нибудь столь же занимательное.
– Как хотите, но отсюда только две дороги – в город или дальше в горы, на Чимбулак.
– Чимбулак… Что-то знакомое.
– Это горнолыжный курорт – там тоже очень красиво, но летом там делать нечего.
– Но ведь нам в принципе сейчас делать нечего. Что мы теряем?
– Вы правы, ничего.
– Тогда на Чимбулак?
– На Чимбулак!
Внедорожник полз вверх по неосвещенному серпантину, и мощные фары выхватывали из темноты каменные валуны и куски бетонной ограды вдоль дороги, хищно тянувшиеся к джипу лапы елей и останки мертвых деревьев, цеплявшиеся за отвесные склоны гор. Сабина уже пожалела о затее с Чимбулаком, но молчала, стараясь не показать своему спутнику, что ей не по себе. Она никогда не была трусихой, но сейчас расшатанные нервы подкидывали ее и без того богатому воображению картины и образы, от которых любой на ее месте почувствовал бы себя неуютно. Казалось, их окружал зловещий, темный мир, полный неведомых страхов и угроз, и только машина, в которой она сидела, и, как ни странно, человек, находившийся рядом, были ее единственным шансом на спасение, ее островком покоя и безопасности, так необходимых ей теперь. В какой-то момент она с ужасом осознала, что ей хочется прижаться к плечу этого едва знакомого мужчины, ощутив его силу, его бесстрашие и несокрушимую уверенность в себе. Она даже чуть не протянула руку, чтобы дотронуться до его ладони, но вовремя одернула себя. Что за чудовищная мысль пришла ей в голову? Это же чистое безумие! Что он о ней подумает? Что она к нему пристает или просто окончательно рехнулась?
Возможно, она и правда немного сошла с ума, ведь поводов для этого у нее было предостаточно: всего только пару часов назад она навсегда потеряла Армана и едва не стала жертвой нахрапистых ублюдков, а теперь не только ведет задушевные разговоры со столь несимпатичным ей ранее, но очень своевременно свалившимся с неба Дэниэлом Рэндоном, но и смотрит на него как на своего защитника и спасителя. Определенно было от чего повредиться рассудком. «Пожалуй, многовато впечатлений для одного дня», – говорила она себе, чувствуя, что с сегодняшнего утра, казавшегося таким далеким и нереальным, словно прошла целая жизнь, ведь еще этим утром она на что-то надеялась, к чему-то стремилась, чем-то жила, а сейчас ее надежды умерли, планы рухнули и весь ее привычный, устоявшийся мир был до основания разрушен и летел в тартарары. «И зачем, ко всему прочему, я потащилась среди ночи на Чимбулак? Мало было приключений на мою голову? Давно уже надо было ехать домой», – с досадой думала она, только теперь осознав, как она вымоталась и как же ей хочется, чтобы этот кошмарный день поскорее закончился.