Раздался мужской крик:
– У неё оружие!
Завизжала какая-то женщина. Мэтью находился всего лишь в нескольких ярдах от них, по пятам за ним следовал Бомонт.
И тут пистолет в руке Валентины выстрелил.
Всё было так, словно время на мгновение застыло, и весь мир вокруг остановился.
У Татьяны перехватило дыхание. На лице Мэтью было написано изумление. Наташа взглянула на кузину, и между ними тут же промелькнуло понимание. Она отпустила картину, а Татьяна размахнулась ею, что было сил.
Удар пришелся Валентине по плечу и голове. Выронив из руки пистолет, она пошатнулась и тут же оказалась в тисках сильных рук.
Портрет с глухим стуком ударился об пол, одна из планок отошла от полированного дерева.
В образовавшемся в позолоченной раме отверстии показался маленький мешочек из темного бархата.
Глава 21
На одно, но, казалось, длившееся вечность мгновение все оцепенели.
Обменявшись потрясёнными взглядами, Татьяна с Наташей упали на колени рядом с рамой. Мэтью склонился над картиной подле них.
– Давай же, дорогая. Иначе я просто не выдержу, – глаза Наташи леди Бомонт возбужденно блестели.
Татьяна не сводила глаз с бархатного мешочка, отчаянно желая, чтобы Небеса оказались внутри, и в то же время, боясь, что это не так.
– Смелей, принцесса, – произнёс Мэтью тихим голосом, предназначенным только для её ушей. Их глаза встретились, и он ободряюще улыбнулся. – Твои поиски подошли к концу. Твоё приключение.
Что-то в том, как он это произнёс, задело её за живое. Без сомнения, виной тому всего лишь душевное волнение, охватившее её при мысли, что он прав. Найдут они Небеса или нет, но поиски здесь окончатся.
Татьяна кивнула, но тут она заметила влажное пятно на фраке мужа.
– Боже правый! – она машинально дотронулась до него. Пальцы окрасились кровью. – Мэтью, ты ранен!
– Я заметил. – Он посмотрел на пятно и поморщился. – Боль адская. Но крови немного, так что, думаю, меня просто задело. – Он ухмыльнулся. – Боюсь, я выживу.
– Нашёл время шутить!
– Я уже как-то говорил тебе, что не намерен умирать в ближайшее время. И не передумал с тех пор. – Мэтт всё ещё улыбался, но было в его глазах нечто такое, чего Татьяна не могла разобрать, а взгляд его блуждал по принцессе, словно он старался запечатлеть её в памяти. Внезапно, она ощутила, как по спине пробежала дрожь.
– Ну же, – он кивком указал на мешочек, – давай.
– Погодите. – Поднявшись, Наташа жестом подозвала к себе сына. Бомонт тут же подошел и встал рядом с матерью. – Посмотри, не сможешь ли ты сделать так, чтобы все разошлись. Не уверена, что очень мудро позволять им это видеть.
– Разумеется, – он мельком взглянул на раму. – Так значит, всё это время драгоценности были здесь. И ты мне ничего не сказала.
– По правде говоря, мой милый мальчик, – твёрдо парировала Наташа, – это тебя совершенно не касалось.
Бросив на неё многострадальный взгляд, Бомонт удалился. Он переговорил с несколькими ближайшими зрителями, и те увели остальных собравшихся дальше наслаждаться едой и напитками. Осталась лишь образовавшая полукруг горстка наблюдателей: Бомонт с женой, герцог и герцогиня, лорд и леди Хелмсли и лорд Стивен. Была здесь и Валентина, но теперь её крепко удерживал лакей.
Вновь сосредоточившись на портрете, Татьяна сделала глубокий вдох. Она взялась за видневшийся в проломе бархат и легонько потянула за него. Он не поддался, и Татьяна дёрнула чуть сильнее. Мешочек выскользнул из отверстия. Когда принцесса подняла его, её руки дрожали. Перевязанный шёлковым шнурком, мешочек легко умещался в ладони и, судя по весу, определённо не был пустым. Татьяна неуклюже пыталась развязать шнурок, но пальцы отказывались повиноваться.
– Позволь мне. – Мэтью забрал мешочек из её непослушных рук, развязал и склонил над протянутой рукой жены.
Солнце, луна и звёзды упали ей на ладонь.
Все вокруг в изумлении затаили дыхание. А Татьяна не могла отвести от камней взгляда.
Рубин в свете свечей вспыхивал кроваво красным. Опал излучал неземное сияние. Оба камня имели овальную огранку и безупречно подходили друг другу по размеру – величиной примерно с её большой палец от основания до самого кончика. Четыре круглых и, безусловно, чистейшей воды бриллианта были вдвое меньше цветных камней. А при малейшем движении все камни переливались, словно в сердцевине каждого из них зажигался огонёк.
Мэтью издал тихий протяжный свист.
– Так это и есть Небеса. Выглядят весьма впечатляюще. Они даже больше, чем я ожидал. Но в то же время, довольно безвкусны, вы не находите?
С полдюжины возмущенных женских взглядов немедля устремились на него.
– Мой милый мальчик, – Наташа была непреклонна, – не существует такой вещи, как безвкусные драгоценные камни.
– Как и слишком большие, – сказала ее невестка.
– Конечно, если они настоящие, – добавила герцогиня. – Бабушка этого юноши, несомненно, что-то упустила в его образовании.
– Я думаю, они прекрасны, – тихо произнесла Татьяна, всё еще не в силах отвести от камней глаз. В их мерцании ей виделась жизнь, в которой они с Мэтью будут предоставлены сами себе.
И надежда.
Конечно, само по себе возвращение камней не обеспечит её отцу, а позднее брату, спокойное правление, но сыграет в этом не последнюю роль. Нельзя поручиться и за то, что благодаря этой находке семья Татьяны согласится с её решением отречься от титула, или, что она поможет хотя бы приуменьшить неизбежную шумиху по поводу своего выбора. Но увенчавшиеся успехом поиски придали Татьяне храбрости, необходимой, чтобы осуществить задуманное. Не потому что она нашла Небеса, а потому что увидела их.
Мэтью встал и, взяв жену за руку, помог ей подняться.
– Что теперь, ваше высочество? – Он пронизывал её пристальным взглядом голубых глаз, и Татьяна задумалась, начнёт ли она когда-нибудь понимать, что у него на уме.
– Теперь? – Она покачала головой. – Я не уверена.
Мэтью осторожно разжал её пальцы и вновь положил драгоценности в бархатный мешочек, более полувека скрывавший их от чужих глаз. Затянув шнурок, он положил его Татьяне на ладонь и прикрыл сверху второй её рукой.
– Верни их домой, принцесса.
Было в его голосе нечто, задевшее Татьяну за живое. С нарастающим беспокойством она пыталась встретиться с ним взглядом.
– Он прав, ваше высочество, пора возвращаться домой, – прозвучал за её спиной голос Димитрия. Звук, заставивший её крепче стиснуть зубы. Расправив плечи, Татьяна повернулась к нему лицом.
– О Господи, я отказываюсь верить своим глазам, – простонала Валентина. – Прошу, скажите, что человек, которого я вижу, не этот до ужаса благородный извечный ханжа капитан Петров.
– Ваше высочество. – Дмитрий коротко поклонился Валентине. – Приятно увидеть вас вновь. – Затем он резко кивнул, следовавшим за ним мужчинам. Четверо из них тут же шагнули к Валентине, заменив державшего её лакея.
Она приподняла одну бровь.
– Вы же, в самом деле, не думаете, что имеете здесь какие-то полномочия. Мы находимся в Англии, а не в Авалонии.
– Разумеется, ваше высочество. – Димитрий вытащил из мундира скрученный листок бумаги. – Тем не менее, этот документ, должным образом заверенный соответствующими британскими и авалонскими властями, даёт мне право вернуть вас в Авалонию, либо посадить на первый же корабль, отходящий от этих берегов.
– Мне следовало догадаться. Что ж, замечательно. – Валентина пожала плечами так, словно речь шла о чем-то несущественном. – Я слышала, что во Франции в это время года неплохо.
– Как тебе удалось всё сделать так быстро? – Татьяна с подозрением смотрела на капитана. – Ты ведь не смог бы за такое короткое время приехать в Авалонию и вернуться назад.
– Это не обязательно, – ответил Димитрий. – Я получил ордер на арест принцессы Валентины…
– Я знала, что это она, – легонько подтолкнула мужа леди Бомонт.
– … той же почтой, с которой вам пришло письмо от брата. Это была простая предосторожность, поскольку никто не мог предугадать, где объявится принцесса. – Димитрий повернулся к Валентине. – Вас ожидает карета, ваше высочество.