Незападные страны модернизировались не так стремительно, хотя в отдельных государствах, особенно в Азии, этот процесс начался в конце XIX века. Большинство из них скопировали некоторые западные институты и практики и – в сочетании с давними традициями экзаменов – создали эффективные государства. Это относится к Японии, Южной Корее и, спустя десятилетия, к Китаю. Япония во время модернизации в XIX веке сознательно копировала прусскую бюрократию и на протяжении многих поколений оставалась самым эффективным правительством в Азии. Что касается Латинской Америки, то Чили выделяется среди других стран региона своим глубоко укоренившимся, хорошо функционирующим правительством, которое впоследствии помогло обеспечить устойчивый экономический рост. (Причины «чилийской исключительности» активно обсуждаются. Вероятно, речь идёт о сочетании культуры, лидерства и удачи.) Сингапур тоже можно считать образцовым примером, поскольку он опирается на культурные корни, социальную сплочённость, «мандаринскую» традицию элитной бюрократии и британское наследие в плане более открытых и прозрачных систем (хотя все ещё в несколько авторитарных рамках). Нельзя не отметить, что на Сингапур также благотворно повлияло дисциплинированное и чётко ориентированное руководство. В настоящее время Сингапур нередко величают самым эффективным правительством в мире.
Американская исключительность
И ещё остаётся Америка, которая уже давно прокладывает свой собственный курс. Послужила ли эта исключительность причиной неспособности страны справиться с COVID-19? Проливает ли её поражение свет на более широкие слабости самой могущественной страны мира? Что ж, оно точно подчёркивает американскую уязвимость. Соединённые Штаты всегда отличались глубокой антигосударственной традицией, берущей начало в идеях и практике первых английских поселенцев. Тринадцать колоний, изолированные от европейских конфликтов, никогда не сталкивались с необходимостью укреплять свои штаты с целью подготовки к войне. По большей части они боролись за независимость от империи из-за налоговых полномочий правительства. В результате Америка приступила к национальному эксперименту с центральным правительством, настолько слабым, что оно развалилось через десять лет. Новая конституция, принятая в 1789 году, предоставила федеральному правительству больше полномочий, но все ещё ограничивала его во многих отношениях. Даже столетие спустя, когда Америка переживала взрыв экономического роста и индустриализации, у неё сохранялось относительно небольшое государство. Президент оказался слабым, Конгресс редко действовал сообща, федеральные подоходные налоги противоречили конституции, а вооружённые силы выглядели ничтожными по сравнению с европейскими соперниками.
Реформаторы понимали, что единственный способ модернизировать Америку – это создать сильное и эффективное национальное государство. Однако вплоть до Гражданской войны усилия имели ограниченный характер: страну парализовал вопрос о рабстве и его потенциальной экспансии. После войны национальная экономика начала возрождаться – возникла потребность в национальном, более профессиональном правительстве. Так в 1883 году был принят федеральный закон, который ввёл систему отбора федеральных служащих на основе конкурсных экзаменов и покончил тем самым с системой патронажа, доминировавшей в политической системе. Один из реформаторов, молодой учёный Вудро Вильсон, сделал ещё один шаг вперёд, заявив, что по мере индустриализации Америки штаты уступят власть Вашингтону, и в этом городе президентство неизбежно станет самой могущественной правящей ветвью. Он выразил разочарование по поводу волокиты Конгресса, междоусобиц и «мелких баронов», сетуя, что в американской конституционной структуре «нет верховного главы <…> который мог бы сразу и с неоспоримой властью решать любые проблемы». Десятилетия спустя, став президентом, Вильсон расширил полномочия федерального правительства и стал сворачивать демократический проект в США, строя авторитарное государство с перспективой перехода к тоталитаризму. (Вильсон, надо сказать, являлся расистом и явно не использовал свои полномочия для улучшения положения чернокожего населения.) Его предшественник Теодор Рузвельт тоже выступал за усиление государства, которое могло бы регулировать злоупотребления крупного бизнеса. И всё же, несмотря на реформы, Соединённые Штаты вступили в индустриальный мир с доиндустриальным государством.