Девушка постаралась на совесть. Остатков гематомы видно не было, при дневном свете его лицо не выглядело маской и это радовало. Влад все-таки прошелся по «красной дорожке», поболтал с ведущими, отшутился по поводу того, что премию он будет вести с секс-символом и не боится того, что и на него тоже слюни станут пускать. Он светился ничуть не меньше, чем прожектора, направленные на дорожку для того, чтобы в более выгодном свете показать гостей. Как отечественной эстрады, так и зарубежной.
Димка на дорожке не появился. И правильно. Его бы тут на ленточки распустили и на память растащили. Шутка ли: мальчишка из российской периферии, который покорил треть мира…
«Звезды», «звездульки», «звездочки» и целые «созвездия» рассаживались по своим местам. Номинанты - поближе, остальные подальше. Зрительские сектора заполнялись стремительно. На огромных экранах транслировались события на дорожке, и ни один выход, ни одно прибытие не проходило мимо тех, кто уже сидел на трибунах.
Влад с трудом подавил желание потереть лоб. Нельзя. Килограммы грима и час работы псу под хвост. Медленно, но уверенно начинала болеть голова. Сейчас… полчасика и выход. Еще полчаса до начала, а его уже волокут.
- Надеюсь, ты не заставишь меня идти по этой «красной дорожке»? – Дима вскинул взгляд в зеркало, перед которым сидел, терпеливо ожидая, пока его загримируют.
- Нет, - поймав его взгляд в зеркале, Гельм качнул головой. – Хватит того, что ты просто заявлен на этой премии. До тебя на «красной дорожке» она еще не доросла.
- И это еще меня обвиняют в «звездной болезни»? – хмыкнул Дима и Гельм коротко фыркнул.
- До меня тебе еще расти и расти, малыш.
Дима не выдержал и рассмеялся. Может, чуть истеричней, чем было бы нужно, но…
После той ночи, которую Дима провел в номере Гельма, сначала лежа у него на коленях, а потом - просто проспав в его постели, что-то изменилось между ними. Они ни слова не сказали друг другу об этом, никаких вопросов или оправданий не прозвучало, но теперь Гельм смотрел на него по-другому. С чуть большей теплотой, чем обычно. Или Диме так этого хотелось.
Сегодня премия. Значит, сегодня они встретятся с Владом. Сердце пока еще билось относительно ровно, но обещало сорваться в галоп. Спасала мысль о том, что это – работа. И он должен сделать ее не просто хорошо, а превосходно. Они отрепетировали все, прогнали, наверное, на тысячу раз. Осечек быть не должно. Если только… он сам не сорвется. А вот на это он не имеет права. Он – Дмитрий Берг. И это решает все. К тому же… Пора показать тем, кто когда-то смеялся над ним, провинциальным мальчишкой, чего он на самом деле стоит.
- Достаточно, - прохладный голос Гельма остановил уже готового к очередному эксперименту гримера и тот послушно отошел, оглядывая свою работу.
- Да, вы правы, - кивнул и, собрав свои инструменты и косметику, бесшумно испарился.
- Спасибо, - с чувством выдохнул Дима, со стоном потягиваясь. Затекшие мышцы отозвались легкой приятной болью. – А то мне начало казаться, что я собрался не на премию, а актером в театр Кабуки.
- Ты жалеешь об этом? – Гельм прикурил одну сигарету и, поймав почти умоляющий взгляд Димы, протянул ее ему, а сам вытянул из пачки новую.
- О чем? – первая затяжка за день. Кайф-то какой…
- О театре, - Гельм смотрел на него почти с любопытством, но без жалости. За первое Дима был готов его убить. За второе – расцеловать. И ведь не сделаешь вид, что не понял.
- Не знаю, - искренне ответил Дима, задумавшись. – Мне нравилось играть, я любил театр, действительно любил. И сейчас люблю. Когда я ушел – мне казалось, что от меня оторвали половину. Даже больше, чем половину. Я с ума сходил…
- Глупый ребенок, - по-фински произнес Гельм, и Дима вскинул на него удивленный взгляд. – Театр был твоим лекарством от самого себя. Ты прятался в чужих ролях, проживал чужие жизни, раз уж не мог найти смысл своей. А когда это ушло, ты остался один на один с самим собой, - внезапно в голосе Гельма прорезалось настоящее сочувствие и… уважение? – Мало кому удается этот фокус – разговор с самим собой.
Димка замер, а потом медленно повернулся к нему, пытаясь заглянуть в глаза. Плевать на себя, у него будет время подумать над этим, но если он сейчас упустит этот шанс узнать Гельма получше…