— Вкусный…
Дима неровно, как-то потерянно рассмеялся.
— И все-таки сначала тебя нужно было накормить, — сжал плечи, отстранил от себя. — Может, все-таки завтрак? — А в глазах горит, горит огонь. Растревожил Влад, разбудил что-то внутри. Потянуть вверх, коснуться губ, слизывая с них свой собственный вкус.
— Потом, — усмехнулся тот, лаская его губы. — Сейчас я тебя хочу, а не завтрак… Можно?
Он зацепился взглядом за затуманенный Димкин взгляд и вот так, не отпуская, медленно сполз ниже, всем своим телом касаясь его. Втерся меж его разведенных ног, ладонью погладил внутреннюю сторону бедра.
— Можно, — тихий выдох и ладонями по плечам. Позволяя… И не надо просить его быть осторожнее. — Поцелуй меня… еще…
И еще. И еще. Пока воздух между ними не накаляется, пока хватает дыхания. Кровь пульсирует в теле, тяжелая жаркая волна возбуждения разливается внутри.
— Димка… хороший мой… — Влад с трудом заставил себя отстраниться, всего на миг, тяжело дыша. Дрожащими руками стянул себя шелковые пижамные штаны. — Где?..
Димка усмехнулся криво, обмяк:
— В сумке… в гостиной… Если хочешь… можно так…
— ТАК не хочу! — почти прорычал Соколовский и соскользнул с постели. Быстрое, но сильное прикосновение губ к губам, будто приказ: не смей даже думать.
«Сумка» — это скромно сказано. Чемодан, больше похожий на сундук. О, ТАКИЕ чемоданы охрененно дорого стоят и выдерживают вес даже асфальтоукладчика. Куча функциональных отделений и кармашков. Он за малым не смеялся сам над собой, представив, как выглядит со стороны. Совершенно обнаженный, возбужденный до предела, роющийся в чужих вещах в поисках… тюбика.
Возвращался он с поспешностью измученного жаждой человека. Почти бегом до спальни и спокойнее, буквально пожирая глазами распростертого на постели Димку. Шаг… на колено, и мелкими поцелуями вдоль стройной икры, глядя прямо в шальные глаза.
— Иди сюда, — Димка приподнялся, обхватил за плечи, потянул на себя, одной ногой обнимая бедра. Зашипел, когда коснулись друг друга тела, и приник к губам, лаская кончиками пальцев бока.
Влад подался вперед и, обняв Димку, перекатился на спину, так и не позволив ему разжать захват. Ладони уверенно легли на ягодицы, поглаживая.
— Хм? — тот вскинул бровь, улыбаясь уголками губ. — Тебе так понравился наш прошлый раз?
Соколовский усмехнулся.
— Понравился, даже очень… — пальцы скользнули вдоль ложбинки и принялись кружить вокруг узкого входа в тело.
Дима выгнулся, впиваясь ногтями в его плечи, раздвинул бедра, давая доступ, улыбаясь про себя. Ленивец…
Тюбик Влад открывал на ощупь. Сдавил в кулаке мягкий пластик, чувствуя, как прохладный гель оседает на пальцах. Немного согреть и снова погладить чувствительную кожу, слегка надавить, проникая в узкое тело.
— Не знаю, не решил, что мне больше нравится: вид сверху или снизу…
— Снизу ты уже был, — выдохнул Дима, зарываясь лицом в его плечо и закрывая глаза. Тело отзывалось… Жаром, легкой дрожью и еле заметной болью. Все-таки у него слишком долго никого ТАК не было.
— Сейчас я тоже снизу, — шепнул Влад, осторожно проникая чуть глубже, лаская, позволяя ему привыкнуть к вторжению.
Дима прошипел что-то сквозь зубы, только сильнее приникая к нему. И как ему объяснить, что хочется по-другому? Не властвовать, а отдать власть? Он сам сказал, что будет так, как хочет Влад. Коснуться поцелуем шеи, ключицы, поиграть с сережкой в мочке уха. И застонать, почувствовав его в себе глубже, чем секунду назад.
— Но это сейчас, — выдохнул Соколовский. — Может, через минуту все будет совсем по-другому… Димка… красивый как картинка… и сейчас только мой… Черт…
Жаркий, тесный, страстный и жадный до ласк. Влад подхватил его за талию и опрокинул на постель, подминая под себя. Замер, нависая над ним, глядя в глаза. Отчего-то это казалось таким важным: смотреть ему в глаза, ловить малейшие оттенки эмоций.
— Мне нравится, как ты ругаешься, — мурлыкнул Дима, приподнимаясь ему навстречу, сильно целуя припухшие губы. Звонко, с тем самым непристойным звуком, от которого тело выгибается от возбуждения, жаркой волной, прошедшего от макушки до самых пяток.