Они вышли из номера, чинно спустились в лифте вниз. Такси уже подано к входу и ждать его, к счастью, не пришлось.
Дима нырнул в салон, поглубже надвинув капюшон и надев очки, и забился в уголок за спиной водителя, чтобы меньше маячить у него перед глазами. Подождал, пока Влад сядет рядом и шепнул одними губами:
— Я не знаю адреса бара. Скажешь сам?
Влад кивнул.
— Бар «Блэк оранж»… — улица, номер строения. Машина плавно влилась в поток автомобилей на дороге. Они не смотрели друг на друга. В стороны, в окна, на проносящиеся мимо дома, людей, авто. Хотелось взять его за руку. Переплести пальцы. Уверить себя, что Димка никуда не испарился. Но они — в такси. А значит — нельзя.
Когда машина остановилась у бара, аккурат возле машины Влада, Дима кивнул, заставив его выйти, а сам расплатился с таксистом, благо, что диспетчер заранее назвала сумму. Сдержано поблагодарил и выбрался из салона, крепко держа пакет в руках. Было непривычно и… немного страшно. Вот так, средь бела дня в большом городе без охраны он появлялся очень и очень давно. На «взлете» он еще ходил по улицам в одиночестве, гордо вздергивая нос на предупреждения Гельма, а потом… Жизнь научила его быть осторожным. Да и сталкеры время от времени появлялись, и письма разные тоже были. После одного такого с подробным описанием того, что с ним сделают, когда поймают, его тошнило в туалете, а потом поднялась температура. А на следующий день Гельм нанял в штат двух сотрудников, один из которых читал письма до того, как передать их Диме, а другой отслеживал потенциальных маньяков, которых Бикбаев привлекал, как огонь мотыльков. Но сейчас… хотелось забыть обо всем. Совсем обо всем. Нормальные, обычные парни не таскаются по улицам с круглосуточной охраной. А он хотел снова стать нормальным хотя бы на эту неделю. Но, как оказалось, побороть внутренние страхи оказалось не так уж просто. И сейчас он чувствовал себя слишком открытым. Слишком… легкой мишенью.
Влад чирикнул брелком, разблокировав центральный замок. Белая «Хонда» приветливо подмигнула фарами.
— Садись. Стекла тонированы, так что тебя особо видно не будет. — Сам Соколовский, не дожидаясь утвердительного Димкиного мурчания, обошел авто и сел за руль.
Бикбаев отправил пакет на заднее сидение и устроился рядом с Владом, пристегиваясь и выдыхая с облегчением.
— Черт… Я таки параноик.
— Все хорошо, — «Хонда» стремительным рывком сорвалась с места.
Вел Влад привычно и очень уверенно. Едва ему исполнилось восемнадцать — он получил права, и не просто получил, но и откатал положенные часы в автошколе, а потом брал, специально для себя, уроки экстремального вождения.
— Ты не параноик, просто там, на западе, все несколько по-другому.
— Там точно так же. Просто там меня знает каждая собака, и маскировка не спасает. А здесь все не так запущено. Правда, если бы вчера меня не вывели сразу, как только я отпел, выбраться потом было бы очень трудно. Собственно, поэтому я и не мог встретиться с тобой в «Олимпийском». После… некоторых событий Гельм предпочитает выглядеть идиотом и лишний раз перестраховаться.
— Потрепали? — Влад нахмурился. Его не дергали. То есть, визжащих девочек и после «Фабрики» хватало. Но он стал взрослее, да и фанатский корпус подрос. Кто-то переболел, кто-то нет. Но его не дергали.
— Было дело, — уклончиво ответил Дима. Говорить об этом не хотелось. И не потому, что он вдруг перестал доверять Владу. Просто… вспоминать было тяжело. Но после недолгого молчания все-таки произнес, боясь, что такой ответ получился слишком резким. — Почти разобрали на сувениры. Выдрали пару клоков волос и рубашку потом пришлось выбросить. Но синяки и царапины зажили быстро.
Они ненадолго остановились на светофоре, и Влад бросил на Димку напряженный взгляд.
— Свои плюсы и минусы известности. Живешь как в аквариуме. Черт… и я еще на тебя за Олимпийский дулся…
— И правильно дулся. Я сам дурак и мог бы сообразить, что нихрена не выйдет с этой премией, — Дима откинул голову на спинку сидения, но очки снимать не стал. На всякий случай. — Я чувствую себя здесь чужим, Влад. Это… больше не моя страна и не мой город. И если бы не ты меня бы здесь уже не было. Спасибо. Ты не дал мне сорваться.