— Тогда вперед.
Дима кивнул и, опустив голову, почти бегом направился «под камеры». Здесь он мог спрятаться. Чужая роль, сосредоточенность. Может, Влад уйдет до того, как режиссер крикнет «Стоп!»
***
Какое-то время Влад тупо смотрел на разворачивающееся на площадке действо. Потом его рассеянный взгляд остановился на высокой темной фигуре. Смутно знакомой фигуре. Гельм! Но это значит, что место, куда его приволок Алекс… Съемочный павильон, в котором как раз сейчас идут съемки нового клипа Дмитрия Берга.
Димки.
Димки, который год назад ушел, не сказав ни слова. Который вынул из груди сердце и забрал с собой. Который на ленточки душу распустил.
— Отомри, Соколовски!..
Отвести взгляд? От НЕГО? Слишком красивого, сказочно красивого? Да лучше сгореть на месте! Кровь и прОклятый пепел!!!
— Ал, я убью тебя, — пробормотал Влад, не глядя на друга.
— О, обязательно, Влад, когда-нибудь!..
— Что вы здесь делаете, молодые люди? — Гельм оказался рядом как-то… незаметно. Встал за спиной, скрестив руки на груди. Спокойный, отстраненный. Ни капли возмущение или раздражения в глазах. А еще он был выше даже Алекса, который и сам был не самым низким в этом павильоне.
— О!.. — только и сумел выдохнуть Алекс.
— Здравствуйте, Вильгельм, — Влад поздоровался с финном по-английски, не желая создавать трудности для Алекса. — Ал сказал, что… Дима его приглашал. Кажется.
— Дима? — Гельм только вскинул бровь. — И когда успел? — чуть насмешливо поинтересовался он, не глядя на Влада.
— Вчера после концерта, — Алекс выдал самую восхитительную из арсенала своих улыбок. — Вот я и подумал, грешно не воспользоваться моментом.
— Хм… — Гельм чуть склонил голову к плечу, изучая Алекса уже внимательно. Не похоже, что парень врет. Не фанат, но поклонник — явно. Но что делать с Владом? Димка сбежал от него на площадку, забыв усталость. — Если вы хотели пообщаться, то закончит он нескоро.
— У нас тоже перерыв не надолго, — Алекс пожал плечами. Все его внимание сейчас было приковано к Гельму.
— Я не собирался приходить. Если тебя… если ЕГО это смущает, — Влад на Гельма почти не смотрел. Он смотрел на площадку, где жил, дышал, играл Димка. — Я ухожу.
Гельм проследил за его взглядом, улыбнулся почти нежно…
— Он устал, Влад. Очень устал, — произнес он, а потом тихо выдохнул по-русски. — И быть без тебя — тоже устал. Если ты не используешь свой шанс, другого у тебя не появится больше никогда. Это Я тебе обещаю, — короткий взгляд в самую душу, легкий кивок, и он отошел.
Влад резко развернулся и вышел вон, оставив Алекса недоуменно переводить взгляд с отошедшего финна на захлопнувшуюся дверь павильона.
Соколовский зашел за угол и сполз на бетон, узкой полосой окружающий огромный ангар павильона. Изнутри слышится музыка. Отчаянно хочется выть. Сломать что-нибудь, разбить, уничтожить, стереть в порошок. Заорать, в конце концов. Последний шанс? Хочется бросить все и уйти. Надраться до свинского визга. Забыть… все забыть. И царевну-Несмеяну тоже.
— Ненавижу тебя… — он скорчился на земле, спиной вжимаясь в рифленую стену, закрывая лицо ладонями.
Гельм только хмыкнул, глядя ему вслед, а потом качнул головой, и режиссер скомандовал «стоп». Дима дернулся, резко выдохнул, оглядываясь почти с опаской. И облегченно перевел дух, когда рядом с площадкой не увидел Влада. Кажется, его вообще не было в павильоне. Зато там был Алекс.
— Привет, — он только отмахнулся от подлетевшего гримера, сошел с площадки и направился к актеру, на ходу ловя маленькое полотенце, брошенное ему Гельмом. — Ты все-таки пришел.
— Да, и начинаю думать, что что-то здесь не так… — Ал скрестил руки на груди, совершенно позабыв, что на нем вместо обычной одежды костюм Тирского лорда. — Мой друг, кажется, очень хорошо знаком с Вильгельмом, и совершенно не рад был его видеть.
— Даже я не знаю всех, с кем знаком мой продюсер. Он у меня очень загадочная личность, — хмыкнул Дима, незаметно оглядываясь. — Хороший костюмчик. — О том, что на нем самом было нечто среднее между космическим комбинезоном из фантастического фильма и фэнтезийном костюмом с накидкой, он умолчал.
— И мне все больше кажется, что я по определению что-то пропустил. Мой лучший друг не желает ходить со мной на концерты блистательного Берга, сбегает, как нечистый от ладана, едва бросив пару фраз Вильгельму и курит, когда думает, что этого никто не видит. У него в телефоне твое фото, которого я никогда не видел и однажды он расплакался, когда услышал по радио песню… — Ал глубоко вздохнул, будто перед прыжком в глубину, а потом произнес по слогам на ломанном русском: — Фиольетовьие бабОчки. Это все загадочная русская душа?