Кричит, корчится, захлебывается истерикой внутри нечто. Больно. Господи, как же больно! Как мало нужно чтобы разбить вдребезги всякую решимость уйти. Все бросить и начать с самого начала. С чистого, блядь, листа. Желание подойти и обнять яростно боролось с желанием подойти и врезать. От души. В красивую физиономию.
Дима обернулся на шорох и почти застыл. Сердце забилось где-то в горле, но в голове зациклилось только тихое «черт». Время как-то странно растянулось, но…
— Здравствуй, Влад, — стоять практически друг перед другом и делать вид, что незнакомы… глупо.
Шаг. Другой. Третий. Влад остановился перед ним. На расстоянии тепла, вторгаясь в личное пространство, лбом касаясь лба Димки.
— Здравствуй, — взгляд в глаза. — Жив и слава Богу. Хоть бы пискнул, что ты в норме…
Оттолкнуть? Прижать к себе? Промолчать или сказать что-нибудь едкое и обидное? Или молча уйти? Дима смотрел, смотрел в его глаза. Расширенные зрачки. И взгляд… бешеный.
Дима вздохнул и медленно поднял голову, прижимаясь губами к его лбу.
— Ответь мне на один вопрос, Влад. Только на один. Что было правдой тогда?
Во взгляде плеснуло болью.
— Что… люблю тебя. Что спал в обнимку с твоими шмотками, которые ты оставил у меня. О какой правде ты еще хочешь услышать?..
Больно. Страшно. И хорошо так, что смеяться и плакать хочется.
— А сейчас? — Это был уже второй вопрос, но он должен знать ответ. Должен.
— Люблю ли я тебя сейчас?.. — судорожный вздох. — Иногда мне кажется, что я тебя ненавижу… Ты не отпускаешь меня ни на секунду. Я не могу ни на кого смотреть. Я не могу спать. Ты снишься мне по ночам. Люблю ли я тебя? Я… — Влад тяжело сглотнул и зажмурился. — Я жить без тебя не могу. Убил бы, только это все равно не поможет.
— Не поможет… — эхом выдохнул Дима, вскидывая взгляд вверх. Голубое небо. Ни облачка. — Новый год скоро. И ты так и не выполнил мое желание.
— Которое? — Влад осторожно сжал Димкину руку.
— Не помнишь, — почти разочаровано выдохнул Дима, но руку не освободил. Лишь сплел пальцы сильнее. Как странно… Он мечтал научиться летать. Но только сейчас ему казалось, что он может это сделать.
— Новый год вместе? Здесь пальмы вместо елок. А отель — не дом. Стада людей, журналисты и прочая нечисть… Это не настоящий Новый год.
— Жаль. — Вот и все. Как быстро все закончилось. Впрочем, оно даже не начиналось. «И не важно у самого синего моря…» Дима мягко высвободил пальцы из захвата и отступил. —Ладно, Влад, мне пора. Да и тебе тоже. Уже ищут, наверное. Увидимся. Когда-нибудь, — Дима коротко кивнул, выкинул уже потухшую сигарету и направился к своему павильону.
Влад в три шага нагнал Димку и, резко развернув к себе, впился в его рот поцелуем. Губы горькие от никотина. Или это НЕ никотин?
— Отель — так отель. Черт с ней, с пальмой. Только не уходи больше. Не уходи, слышишь?
— Влад… — почти беспомощно выдохнул Дима, захваченный врасплох этим поцелуем. И разлетелись к чертям все сомнения. — Что ты творишь… Здесь люди кругом, — но вопреки собственным словам он только сжимал крепче плечи Влада, словно боясь отпустить.
— Ну и пусть, мы — тоже люди. Я люблю тебя и хочу поцеловать. И плевать на остальных. Вдруг не успею, и ты снова куда-нибудь сбежишь? — Влад обнял его за талию, лицом уткнулся в плечо.
— Владиус… — наверное, он бы, в конце концов, разревелся бы, как девчонка. Руки зарылись в запыленные пряди, и Дима улыбнулся, с искренним наслаждением пропуская волосы сквозь пальцы. — Ты отрастил их, — улыбнулся почти по-детски, а потом тихо рассмеялся. — Мы сумасшедшие с тобой, Соколовский. Все, отпусти, мне действительно нужно идти. Гельм меня со свету сживет, если я съемки затяну, — он чуть потянул за волосы, принуждая Влада поднять голову, а потом мягко коснулся губ. — До встречи, хороший мой, — он чуть подался вперед и тихо шепнул на ухо: — Только брось свою дурь. Пожалуйста.
— Ты моя дурь, Димка, только ты. — Влад усмехнулся. — Номер телефона хоть оставь.
— Я живу здесь, Влад, — Дима отразил его усмешку и отступил. Огляделся, вернулся к декорации и отломил небольшой кусок картона. Присел на корточки, поднял спичку и, тихо матерясь сквозь зубы, нацарапал сгоревшим кончиком номер телефона. — Вот. Это лучше, чем просто на память. Другого все равно ничего нет.