Хорошо бы начать прямо сейчас. Но нет подходящих красок, и… и ничего не осталось от тех прекрасных художественных времен. Придется идти в магазин. Да, кстати, заодно и проверить, что там, с квартирой на четвертом.
Аня быстро собралась, вышла из квартиры, захлопнула дверь. И тут ей опять стало не по себе. Ну конечно, старуха стоит на площадке четвертого этажа и поджидает ее. Все эти рассказы про строителей и ремонт – не более чем лживые уговоры ребенка взрослыми: не бойся, Анечка, в этой темной комнате никого нет, бояться нечего, спи спокойно, как будто они и сами верят в то, что, как только дверь за ними закроется и полоска света из коридора исчезнет, все эти страшные-ужасные не выползут. Конечно, выползут, они всегда выползают.
Старуха стоит на площадке. И будет стоять до тех пор, пока не превратится в портрет. А для портрета нужны краски и кисти и еще множество мелких вещей, которые продаются в художественном салоне, а попасть туда можно только пройдя через четвертый этаж.
Ну и что, поздоровается и спокойно пройдет. Не станет же старуха хватать ее за руку?
Но вчера-то стала и, пока не сказала все, что хотела сказать, не отпустила.
Как жаль, что дом еще так мало заселен, кругом одни пустующие квартиры. Только на третьем живут и на втором, Кирилл говорил. Как неприятно жить в таком доме.
В любом случае нужно спуститься. Как бы там ни было, что бы ни случилось…
Аня сбежала вниз по ступенькам. На площадке четвертого этажа никого не было. Дверь квартиры, из которой она вчера вышла, была открыта настежь. Из комнат слышались басовитые мужские голоса и еще какие-то звуки, похожие на те, когда дворники скребут лопатами снег на асфальте.
Аня осмелилась и заглянула в квартиру. Двое мужчин в рабочих костюмах и газетных треуголках счищали старую известку со стены. Они синхронно, словно попугаи-неразлучники, обернулись и хмуро посмотрели на нее.
– Что вам нужно? – не очень-то вежливо поинтересовался один из них.
– Я… Здесь живет… – начала Аня.
– Никто здесь не живет, – перебил мужчина. – Видите, ремонт?
– А вчера здесь была женщина, старая такая, в черной одежде. Она выходила из этой квартиры.
Рабочие переглянулись, пожали плечами и в недоумении уставились на Аню.
– Здесь ремонт, – повторил первый мужчина упрямо.
Они отвернулись и снова приняли скоблить стены.
Обычные рабочие, самые что ни на есть материальные работяги. Никакой мистикой от них и не пахнет. Значит…
Аня вышла из подъезда – во дворе все так же было пусто – и направилась к стоянке такси, которая находилась сразу за углом, в двух шагах от их дома.
Давно надо было научиться водить машину. Но Кирилл ни за что не хотел, чтобы она садилась за руль, представляя, что Аня тут же угодит в аварию и разобьется насмерть. Раиса Михайловна его в этом полностью поддерживала – но она-то, ясное дело, за машину боялась.
Аня села в такси и через несколько минут уже стояла на крыльце художественного салона «Рафаэль», в котором раньше покупала принадлежности для рисования.
Да, рисовать она явно разучилась. И всего-то год не брала в руки кисти, а рука как деревянная и совершенно не слушается. Холст натянут неровно.
Впрочем, маслом у нее всегда получалось плохо. Не нужно было начинать с масла. Но акварель… Акварель не справится.
Во всем виноват Кирилл. Это из-за него она перестала рисовать и теперь совсем разучилась. Он скупил тогда все ее акварели, он купил ее всю. А потом купил эту страшную квартиру с призраком и уехал.
Господи, какая мазня получается! Рука зажата, краски плывут и…
И спасения не будет.
Аня в злости швырнула кисть – та ударилась о стену и оставила жирное серое пятно на девственно чистой, светло-розовой поверхности обоев. Ну и пусть, ну и пусть, дурацкие обои, Кирилл мог бы с ней и посоветоваться, какие выбрать, все-таки художественного вкуса у нее поболе. Тюбики с красками полетели на пол – работа была закончена. Во всяком случае, на сегодня.
Аня выскочила из комнаты.
Ну ни на что, абсолютно ни на что она не способна.
Выкурив две сигареты, одну за другой, Аня вдруг совершенно успокоилась. Ей даже стало смешно. И вспышка гнева, и ее амбиции показались глупыми и необоснованными.
Что ж с того, что сегодня не вышло. Не получилось сегодня, получится завтра. И вообще, начинать нужно не с этого. Все дело в том, что маслом у нее никогда не выходило. Завтра попробует углем.