Снова снизу донесся стук. Но он был где-то далеко, в районе библиотеки. Пока он не приблизился, нужно бежать, бежать из этой квартиры.
Аня вскочила и бросилась в прихожую.
На этот раз выключатель в прихожей нашелся сразу, но никак не открывался замок. Руки дрожали и не слушались. Наконец дверь поддалась. Аня распахнула ее – на лестничной площадке горел свет. Это ее несколько ободрило. Она даже смогла догадаться захватить туфли и куртку, прежде чем выскочить из квартиры и захлопнуть дверь.
Первый этап спасения пройден – она перехитрила старуху, сбежала, сбежала. Та, наверное, мечется по пустой квартире, ищет Аню, а ее-то и нет. Теперь нужно спуститься вниз, там, на улице, кошмар рассеется, перестанет быть кошмаром. Если только… Если только удастся спуститься вниз и выйти на улицу, если только старуха сама не перехитрила ее и не ждет на четвертом.
Аня надела туфли и куртку прямо на ночную рубашку и спустилась на несколько ступенек вниз.
На четвертом этаже свет не горел. Так и есть, так и есть, старуха ее перехитрила, выжила из квартиры, чтобы легко справиться с ней здесь, на своей территории.
Страх и отчаяние овладели Аней настолько, что слезы выступили из глаз. Путь к спасению был отрезан, отрезан темнотой, отрезан ужасом, ожидавшим ее впереди. Конечно, старуха притаилась там, в этом кромешном мраке, притаилась и ждет, охраняя вход в спасение. Она не даст ей уйти, призраки злы, мстительны и безжалостны, а она, без сомнения, призрак, теперь это стало окончательно известно. Потому что как бы она тогда попала к ней в квартиру? Чего она добивается? Может быть, она родственница этой убитой девушки и хочет приобрести ей подружку? Вероятнее всего. Тогда она точно не отступится, пока не умертвит. Глупо было думать, что ей удастся так просто убежать.
Но что же теперь делать?
В квартиру возвращаться невозможно, выйти тоже нельзя.
Аня опустилась на ступеньки и долго сидела, напряженно прислушиваясь и всматриваясь в темноту, готовая в любой момент вскочить и броситься бежать (вот только куда – вверх или вниз? Ни туда ни сюда нельзя). Но пока все было тихо. Граница света и темноты не нарушалась ни вкрадчивым движением тени, ни колыханием черных призрачных одежд, ни другим каким-либо шевелением, она была ровной и неизменной.
Сколько так ей придется сидеть? Скорее всего, до утра, пока темнота не рассеется и не загонит в ночь свои привидения.
Но ведь первый раз старуха остановила ее днем? Значит, она может выходить и при свете? Призраки днем не появляются. Как же тогда?…
На четвертом этаже щелкнул замок. Аня вздрогнула и вскочила со ступенек, ожидая новой ужасной встречи. Но шаги, явственные, совершенно отчетливые шаги живого человека, торопливо направились вниз.
Что же это значит? Почему старуха изменила тактику? Куда она пошла?
Хлопнула дверь подъезда.
Вот уж совсем непонятно. Ушла? Или это не старуха? Но кто тогда? Кто-нибудь из строителей? Ну чего им по ночам бродить? Вряд ли они ночуют в квартире, скорее всего, уходят домой. Да и шаги легкие и на старушечьи, кстати, не очень похожи. Но если в этой квартире никто не живет, кроме… ну да, старухи-призрака, кто тогда мог выйти?
Аня немного послушала тишину и снова опустилась на ступеньки. Прошло еще какое-то время. Может, час, может, и минут пятнадцать, ей трудно было сориентироваться. Все было тихо – двери больше не открывались, никто не выходил, не возвращался. Она почувствовала, что очень замерзла, и напряженное тело устало, а ноги затекли.
Нет ничего глупее, чем просидеть на ступеньках всю ночь. Нет ничего глупее, чем бояться призрака, охраняющего вход в спасение. Не сходит ли она в самом деле с ума? Ни Кирилл, ни Ирина старуху не видели. И рабочие не видели.
Потому и не видели, что старуха охотится не на них, а на Аню. Почему-то она выбрала именно ее. Может быть, потому, что она похожа на эту девушку?
Если бы она сошла с ума, сошла бы раньше, с чего вдруг ей сходить с ума было именно сейчас? Во всем виновата эта квартира, в которой произошло убийство. И стечение реальных обстоятельств реальной жизни виновато: если бы Кирилл не уехал, если бы она не осталась одна, призраки бы так не обнаглели. Они ждали, когда Аня останется одна. Их убил кошмар, а потом они сами превратились в кошмар, а сейчас хотят превратить в кошмар и ее. Когда Кирилл приедет, их станет уже трое. И тогда они примутся за него. Наверное, когда Аня станет призраком, ей захочется заполучить себе и мужа. И они будут его изводить, приходить по ночам, зажигать призрачный свет, танцевать свои дьявольские танцы под невыраженную, без ритма и мелодии, музыку. Пока своего не добьются.