– Наверняка уже не лежит, потому что… Вчера она у тебя тоже где-то лежала, а утром исчезла.
– Хорошо! – Аня вдруг оживилась. – Мы туда съездим. Вместе съездим и проверим. Ты говорила, у тебя сегодня свободный день, можешь со мной поехать?
– Могу, конечно, только… Фотография никаким доказательством не является, даже если мы ее и найдем. Что такое фотография? Ты могла ее взять где угодно.
– На ней, наверное, остались отпечатки пальцев старухи.
– Ну и что! Если она нигде не засветилась, эти отпечатки ровным счетом ничего не дадут.
– А если засветилась?
– Ладно, Анют! Сделаем так. – Ирина на минуту задумалась. – Сейчас мы поспим, поспать все-таки надо, а потом поедем к тебе и проверим. Если то, что ты мне рассказала, происходило на самом деле, должны остаться какие-нибудь следы, не только фотография, но и что-нибудь еще. Переночуем сегодня у тебя и… – Ирина опять задумалась. – Подъедем на такси не к самому подъезду, а где-нибудь за углом выйдем. Войдем по отдельности: сначала ты, потом я. Спокойно поднимайся к себе, пусть видят и слышат, что ты вернулась. А через некоторое время я тихонечко прокрадусь. Заночуем и проверим. Если у тех, кто тебя терроризирует, есть какой-то сценарий, они его не изменят, потому что не будут знать, что ты не одна.
– Так ты веришь, что они существуют в действительности?
– Ну… я думаю, надо проверить. Во всяком случае, к завтрашнему утру мы точно узнаем, куда следует обратиться: к психоаналитику или в милицию. Как тебе такой план?
– Ничего, только… Нет, все нормально, так и сделаем.
– А что только?
– Если они тебя все же увидят и поймут, что я ночую не одна? Они же тогда не станут ничего в эту ночь предпринимать.
– Тогда я и завтра у тебя останусь. И послезавтра. Сколько понадобится, столько и буду ночевать.
– Ну… хорошо. Мне неудобно тебя напрягать своими проблемами. – Аня улыбнулась.
– Ничего, все нормально. – Ирина похлопала ее по руке. – Не чужие ведь люди.
– Спасибо.
– Да не за что. Только сначала нам нужно немного поспать, особенно тебе, и прийти в себя.
– Не знаю, смогу ли я уснуть. Но ты поспи, я здесь посижу.
– Нет, нет, так не годится. Сейчас. – Ирина поднялась, достала из холодильника початую бутылку водки, налила полстакана и протянула Ане. – Вот, выпей, успокойся.
– Водка? Нет, спасибо, я не хочу. Да столько мне и не выпить.
– Залпом, давай, как лекарство.
– Я не смогу. – Аня понюхала водку и сморщилась. – Я вообще водку не пью, а в пять утра…
– Уже полшестого. – Ирина улыбнулась. – Выпей, станет легче. А вот тебе и закуска. – Она выловила из банки большой, толстый, желтоватый маринованный огурец.
– Совсем как алкоголику. Ну ладно. – Аня зажмурилась, хлебнула из стакана и тут же закашлялась.
– Горе ты мое. Даже водку пить не умеешь. – Ирина налила в чашку заварки и подала Ане. – Запей. Вот так, молодец. А теперь водки.
С третьей попытки стакан удалось осушить.
– Умница! Сейчас подействует, и ляжем спать. Поспим часика четыре и к тебе поедем.
Водка подействовала мгновенно. В голове закружилась пестрая карусель, ноги налились свинцом и совершенно отказывались удерживать обмякшее тело. Аня попыталась встать, но ничего не вышло. Она опять попыталась и опять ничего не вышло.
– Ну ты даешь! – засмеялась Ирина, глядя на ее беспомощное барахтанье. – Что ж это с полстакана водки тебя так развезло?
– Не-е зна-ю. – Ане удалось наконец подняться, но, споткнувшись, она повалилась на табуретку. – Не понимаю, что со мной такое.
– Бессонная ночь, нервы и полное отсутствие опыта. Давай руку, доведу тебя до дивана.
– Мне т-так неудобно, Ир, т-ты прости меня. – Язык заплетался, ноги не слушались, глаза тут же начали слипаться.
Ирина помогла Ане подняться, довела до дивана в большой комнате, уложила, накрыла пледом.
– Подушка не низковата? Может, другую принести?
Аня ничего не ответила – карусель закружилась быстрее, подступила на секунду тошнота, но тут же все прошло. Аня провалилась в глубокий хмельной сон.
Спала она долго, до самого вечера, а когда проснулась, никак не могла сообразить, где находится. Комнату заливало заходящее солнце, даже шторы не приглушали яркого света.
Аня села на диване и огляделась. Голова отчаянно болела, во рту стояла такая сушь, что даже язык одеревенел. С трудом сообразила она, что находится у Ирины, и тогда все вспомнила.
Господи, как неудобно все получилось. Прибежала ни свет ни заря в ночной рубашке, напилась в зюзю. Неужели она действительно сходит с ума? Могло ли происходить на самом деле то, что происходило сегодня ночью? Черная старуха, отплясывающая безумный привиденческий танец на потолке, вновь обретенная фотография мертвой девушки, так похожей на нее, убийца-бегун? Все это смахивает на самый настоящий бред. Хорошо еще, что со всем этим бредом она не потащилась в милицию.