Хотя кое-какой мусор на свет божий уже извлечен. Отношения между свекровью и невесткой явно не ахти, Соболева-старшая спит и видит, как бы избавить своего гениального сына от пришлого акварельного ангелочка и… ну да… и посадить на ее место Ирину. Очень, очень интересный расклад. Да нет, обычный расклад. 90 процентов свекровей на дух не переносят своих невесток и мечтают о какой-то другой партии для своих сыновей.
– До свидания, Раиса Михайловна.
– До свидания. Держите меня в курсе.
Замок щелкнул. Дверь за ним аккуратно закрыли.
Булатович вышел из подъезда и направился к остановке.
Дом, в котором жила Ирина, находился у черта на куличках. Трястись на троллейбусе минут сорок, не меньше. И все для чего? Для того чтобы и вторую мадам от журналистики застать во всеоружии и ничего толком не узнать?
Подъехал троллейбус. Алексей плюхнулся у окна и прикрыл глаза. Как минимум два часа субботнего дня уйдет на эту Ирину Самсонову. Вчера сгоряча договорился он с ней встретиться. Можно было бы и на понедельник вызвать повесткой, что бы сильно изменилось? Вряд ли ее откровения так уж приблизят к раскрытию дела. Что может нового поведать Ирина? Рассказать подробно об Аниных страхах? Ну с этим и так все ясно: кто-то зачем-то запугивал девчонку. Кто и зачем – вопрос интересный, а как именно – совершенно неважно. Или в подробностях рассказать о том, как юный, но совершенно гениальный Кирилл Соболев преподнес ей белую ромашку, как пылко и нежно любили они друг друга, как… А вот это уже любопытно! Любили, любили и разлюбили? Или не разлюбили, а разлюбил? Встретил Кирилл девочку Анечку, и Ирина пошла побоку? Кстати, о финале любовных отношений Раиса Михайловна не рассказала. А такой финал вполне и вполне возможен. Хрупкая невесомая Анечка с ангелоподобным личиком и… нет, Ирину откровенным уродом, конечно, не назовешь, борода из ушей у нее не растет, и горба нет, но… И опять же, на соратника и помощника наверняка тянет, и человек, вероятно, неплохой, но… Но любой мужик на месте Кирилла предпочел бы недалекую, или как там Раиса Михайловна ее называла, Анечку.
Ну и что из этого следует?
А ничего не следует. Даже если Аня и перешла дорогу Ирине, что ж теперь, той старух налево-направо мочить, чтобы подставить разлучницу? Да и сама Аня ясно указывала на некоего преследователя-убийцу, сокрывшегося за занавеской. Преследователя, а не преследовательницу.
Впрочем, верить тому, что она говорила, просто глупо. Она много чего говорила, а вернее, несла бред. Можно ли строить версию, основываясь на словах сумасшедшей?
Сумасшедшей ли, вот вопрос? А если сумасшествием здесь и не пахнет? Если сумасшествие – это только прикрытие?
Ну допустим, девчонку кто-то пугал (зачем – вопрос третий, и пока лучше на него не отвлекаться). А в доме хранился пистолет (Раиса Михайловна сей факт категорически отрицает, но это может ничего и не значить). Аня находит его и носит с собой, исключительно в целях самообороны. Приходит домой – а там опять эта чертова старуха. И вот, опять же исключительно в целях самообороны, наставляет пистолет на нее, зажмуривается от ужаса и нажимает на курок. Призрак, забыв, что он призрак и умирать ему не полагается, валится на ковер. Призрак перестает быть призраком и превращается во вполне реальную мертвую женщину. А за вполне реальную мертвую женщину полагается вполне реальное наказание. Это понимает и Анечка с ее акварельками и домашним воспитанием. Понимает, приходит в ужас и… И изобретает выход. Придумывает убийцу, который якобы ее преследовал, а потом хотел убить, стреляет для достоверности в дверь, избавляется от пистолета и опрокидывается в обморок. И прячется от наивного следователя в сумасшедший дом, чтобы пробыть там, в якобы невменяемом состоянии, до приезда мужа-спасителя. А уж тот, можно не сомневаться, найдет способ отмазать ее от возмездия.
Все это очень похоже на правду. К этой правде еще бы пистолет найти. Вряд ли она могла его далеко запрятать, времени не было. Да признание Анечки – девочки-ангелочка получить, и все: конечная остановка, станция Вылезай-ка.
Черт! Свою-то остановку он чуть не проехал.
Булатович с трудом пробился к выходу и вышел из троллейбуса.