Но если не Кирилл договорился и не свекровь, тогда… Неужели Ирина? У нее ведь совсем нет денег, а это особое положение наверняка стоит недешево. И все же она пошла на это, заняла у кого-то и договорилась. Хорошая, добрая Ирина, а она-то на нее тогда так напустилась.
Женщины с полотенцами в руках скрывались в двери наискосок от окна, где стояла Аня. Они все шли и шли нескончаемым потоком.
Какой длинный коридор, и сколько дверей, отделение, судя по всему, огромное. Сколько же в городе сумасшедших? И ведь не одно оно, как минимум семнадцать таких вот отделений, а то и больше.
Нет, этот поток никогда не прекратится. Идут и идут. И что интересно: в душ входят, а из душа еще никто не вышел. Их там уже накопилась тьма-тьмущая. Интересно, где они там все умещаются?
Хлопнула дверь в конце коридора. Две женщины в белых косынках внесли огромный алюминиевый бак с крупной кривоватой надписью красной краской: «Хлеб». Они прошли мимо Ани и тоже почему-то скрылись в душевой.
Господи, все они, видно, тут сумасшедшие, даже обслуживающий персонал.
Снова хлопнула дверь в конце коридора. Мужчина в нелепом бледно-голубом халате с короткими рукавами с грохотом вкатил тележку, на которой помещались два бака. На боку одного из них было выведено: «Чай», на боку другого – «Завтрак». Значит, получается, по безумной логике больницы, чай и хлеб к завтраку не относятся, просто прилагаются?
Мужчина с тележкой прогрохотал мимо и тоже скрылся в душевой.
Нет, тут что-то не так. Это уже и для сумасшедшего дома перебор.
Аня подошла к душевой, толкнула дверь – и оказалась в столовой. Двумя длинными рядами вдоль стен теснились столы, приставленные вплотную друг к другу. Больные сидели, низко склонившись над пустыми тарелками. Полотенца они расстелили зачем-то на столы, под приборы, а некоторые положили себе на колени.
Аня нерешительно затопталась на пороге, не зная, куда ей сесть и стоит ли вообще оставаться на завтрак. Есть ей совершенно не хотелось.
– Новенькая из отдельной палаты, ее вчера привезли, – довольно громко сказала одна из женщин и указала на нее пальцем. – Молоденькая какая, совсем ребенок. И хорошенькая, прелесть.
– Иди сюда, деточка, – откликнулась старушка с приветливым, совершенно не безумным лицом из второго ряда.
– Нет, ко мне, ко мне иди, прелесть моя, – запротестовала та, что обратила на Аню внимание первой.
Аня растерянно улыбнулась старушке, кивнула женщине и отступила на шаг к двери, решив, что завтракать она не будет, но тут за спиной у нее раздалось:
– Я просила кофе, а мне дали чаю.
Дернувшись, как от удара, Аня обернулась. На пороге стояла любительница кофе, под руку ее держала медсестра-машинистка.
– Вот вы где, Аня. – Медсестра тронула ее за плечо. – А я уже начала беспокоиться: ушли в душ, а вас все нет и нет. Подождите немного, я сейчас больную Трубину усажу и покажу вам ваше место.
Она провела кофеманку в глубь столовой, устроила за столом и вернулась.
– Идите туда. – Медсестра легонько подтолкнула Аню к свободному месту во втором ряду возле старушки. – Скоро начнут разносить завтрак.
– Я не хочу есть, чего-нибудь бы попить. Какой-нибудь минералки или просто чистой воды.
– Здесь только чай дают, а на обед компот. Но поесть нужно обязательно, после завтрака прием лекарств, на голодный желудок нельзя пить таблетки. Вот уже и кашу несут. Сейчас раздавать будут.
Больные за столами оживились. Две женщины в белых косынках, наверное, те самые, которых встретила Аня в коридоре с баком «Хлеб», покатили по рядам тележку.
Пациенты больницы суетливо протягивали свои тарелки и кружки и придирчиво наблюдали за тем, как одна из раздатчиц накладывает большим половником какую-то полужидкую желто-серую массу, а другая разливает чай. Те же, до кого очередь еще не дошла, с нескрываемой завистью смотрели на счастливиц, получивших уже завтрак. Большинство ели жадно, неряшливо и очень быстро, некоторые же брезгливо возили ложками в мисках.
– Вот и к нам кашка подъехала, – противно просюсюкала медсестра. – Давайте свою тарелку. – И сама протянула раздатчице Анину посуду.
– Знаете, я действительно совершенно не хочу есть.
– Надо бы…
– Нет, нет, я просто не смогу.
– Ну тогда хоть чайку попейте. Я понимаю, вам пока непривычно здесь, но вы скоро освоитесь. А больных опасаться не нужно, все они в основном женщины мирные. Еще бы! Если бы были не мирные, у нас бы не лежали. В нашем отделении «легкие» только, небольшие психические расстройства, вот вроде вашего случая. Ну, покушайте немножко, ну хоть ложечку.