– Не проще ли было в Германию самолетом лететь?
– С такими деньгами?
– А, ну да.
– Фиктивное приглашение в Вашингтон сфабриковала ему я. Все почему-то сразу слепо поверили, что Кирилла действительно пригласили на эту мифическую конференцию, даже Раиса Михайловна купилась и ужасно гордилась сыном.
И вот мы с Антоном поняли: момент настал – либо сейчас, либо никогда. На подготовку у нас оставался месяц. Трех недель, что Кирилл будет отсутствовать в городе, хватит с гаком для осуществления первого пункта плана: доведение Ани до нервного срыва с последующей «психотерапией» в клинике. К его приезду мы бы представили вместо жены, здоровой и румяной, совершеннейшую безумицу.
Мы начали разрабатывать план запугивания. И, представьте, нам снова повезло. Моя проклятая рубрика «Отзовись» помогла. Пришла ко мне женщина с просьбой помочь ей разыскать сына через газету «Криминальный город». Там у нее какая-то темная история вышла, я не очень вникала: вроде она от него отказалась, когда мальчику было пять лет, у него что-то с головой, определила ребенка в интернат для психически неполноценных, а теперь вот, по прошествии двадцати с лишним лет, решила его найти, вспомнив, что все-таки как-никак кровь родная. От женщины за версту разило корыстью и перегаром. Понятно, где-то себе жила, о ребенке не вспоминая, а как старость подошла, вспомнила. Решила, наверное, что он так обрадуется встрече с матерью, что на полное довольствие ее тут же возьмет. На редкость неприятная и беспринципная особа, да еще и явно попивающая втихаря.
Это и была та самая Пегахина Клавдия Ивановна. Кстати, она на самом деле гораздо моложе, чем кажется, ей всего пятьдесят восемь.
Ну вот. Как только я ее увидела, почему-то сразу вспомнила Анечкин детский кошмар – ее слепую бабушку, которая умерла. Вспомнила и подумала, что лучшей кандидатуры на роль страшилки для нашей дурочки не найти. Бабульку из редакции потихоньку проводила и договорилась с ней встретиться у меня дома вечером, после работы. Дала денег, всего-то сотню, а она так обрадовалась! Чуть ли ноги целовать не кинулась. Корыстна до уродства, да нам-то это как раз и хорошо. Но, кстати сказать, сама никогда у меня денег не выпрашивала, дают – брала, а просить не просила. Единственное, что выклянчила, – духи. Довольно дорогие французские духи «Красное и черное», а главное, они редкие, я ей их еле нашла. Зачем ей они понадобились, ума не приложу. Да еще почему-то именно «Красное и черное». Говорила, что это ее любимые, и такие у нее когда-то во времена счастливой молодости были, а потом она всю жизнь мечтала о них.
Антон тем временем тоже подсуетился. Кирилл давно собирался квартиру поприличней купить, жили они с молодой женой в шестнадцатиэтажном бетонном гадюшнике, на окраине города, да все средств на новое жилье не хватало. Ну а тут, когда Китайцевы денежки прикатили, появилась возможность не только с долгами расплатиться, но и квартиру поменять. Антон и подыскал ему подходящую, в центре, в очень приличном доме, относительно дешево, потому как пока элитный домишко еще недозаселен, а значит, еще до конца элитным не стал: лифт не работает, вахтерши нет, и так далее. Нам такой очень подходил, особенно когда выяснилось, что на четвертом этаже, под соболевской квартирой, никто не живет, а строители работают по определенному графику, только днем, а ночью и в выходные ремонтируют офис. Антон ключи у них свистнул, запасную связку.