Лечу вверх по шахте лифта, бросив их внизу. Все выше, выше, и крики несчастных уже не доносятся до меня.
Шахта грохочет от серии взрывов, более слабых.
Когда наконец достигаю верха, вижу кабину, и она преграждает мне дорогу.
Нет! Выпустите меня!
Растекаюсь по дну кабины, по стенам шахты, исследую, ищу…
И нахожу. Щель в стене у дна кабины. Не знаю, была она здесь всегда или появилась от сотрясений, вызванных взрывами.
Но потом снизу раздается шипение. Кажется, сам воздух хватает меня и тащит назад, туда, откуда я пришла, вглубь. Напрасно я шарю руками по стенам — падаю, падаю, пока волна жара не подхватывает меня и не подбрасывает обратно вверх. Огненный шар; стена пламени.
Вся охваченная огнем, снова нахожу щель. Достаточно ли она большая? Становлюсь тоньше и начинаю протискиваться. Вокруг меня языки пламени. Металл коробится; щель становится уже. Втягиваюсь в нее все глубже и глубже. Появляется боль от жара, и она усиливается — боль, как при лечении, неистовая и палящая. Впервые ощущаю боль и вообще хоть что-то с тех пор, как меня лечили.
Я уже выжила в пламени один раз, но что будет теперь, когда я сделалась такой тоненькой? Мне нужно свернуться в шар и вырваться отсюда, быстро, или огонь уничтожит меня.
Мне уже все равно; это лучше, чем оказаться в ловушке под землей.
Но потом я внезапно оказываюсь на свободе. Прошла!
Я… в доме? Нет, в амбаре. Он выглядит, как обычный амбар — из камня и дерева, слегка покосившийся.
Лифт спрятан за тюками соломы; сейчас они пылают, выбрасывая вверх языки пламени.
В дальней от меня стене — открытая дверь.
Дверь… на волю?
Свежий воздух. В небе висит луна, хотя для ночи слишком светло.
Я бросаюсь к двери.
36
ШЭЙ
КИЛЛИН, ШОТЛАНДИЯ
До начала отсчета 2 минуты
В комнату возвращается мама. Она становится рядом, положив руку на мое плечо, будто знает, что сейчас мне это нужно. Мы смотрим в окно, как байк Кая исчезает за поворотом дороги. Увижусь ли я с ним снова?
Мне не холодно, но волоски на руках и шее встают дыбом, и я дрожу. Мир больше не кажется мне безопасным местом, каким я считала его всего день назад. По какой-то необъяснимой причине я тревожусь за Кая, за себя, за всех, кто мне дорог.
«Доброго пути, Кай, — шепчу я про себя. — Береги себя. И когда-нибудь возвращайся ко мне».
37
КЕЛЛИ
ШЕТЛЕНДСКИЙ ИНСТИТУТ, ШОТЛАНДИЯ
О минут
Пролетаю в дверь, на волю.
Позади горит амбар. Из-под земли доносится гул и рокот. Вдали небо светится красным.
Но мне все равно.
Меня охватывает безудержная радость, я бегу по траве прочь от амбара и пламени. Кувыркаюсь высоко в воздухе, в странной полутьме, больше похожей на ночь, чем на день.
Я СВОБОДНА!
ЧАСТЬ 2
Открытие редко бывает запланированным. Ошибка, подмеченная разумом, может открыть мультивселенную возможностей.
1
ШЭЙ
— Проснись, пожалуйста, проснись, Шарона.
Мамин голос звучит настойчиво, но после короткого сна в голове у меня тяжело и мутно. Я вздрагиваю, вспомнив, почему я так устала: долго не спала, дожидаясь, когда придет сообщение. И оно пришло. Кай написал: «Милая Шэй, я дома и в полном порядке. Будь осторожна. Кай». Я впитываю эти слова, читаю и перечитываю их, пока наконец не засыпаю.
— Шэй! — повторяет мама, и я открываю глаза. Еще темно. И разве сегодня не воскресенье?..
Сажусь, стряхивая с себя сон.
— Что такое? Что-нибудь произошло?
Мама стоит в дверях моей спальни, в той же одежде, в которой пришла вечером.
— Иди, посмотри новости. Что-то случилось на Шетлендах[5].— У нее такой встревоженный голос, что я вскакиваю, протираю глаза, надеваю халат и, пошатываясь, спускаюсь за ней к телевизору. На Шетлендах живет ее брат Дейви с женой и тремя детьми — моими кузенами.
Она протягивает руку, я устраиваюсь на тахте и прижимаюсь к ней.
Кадры на экране похожи на сцену из фильма-катастрофы. Разве такое может быть? Тем не менее это происходит.
Высоко в небо поднимается пламя. Кажется, что горит сама земля. Пылают здания, вся местность под ночным небом Шетлендских островов залита багровыми отсветами. Я трогаю маму за руку.