Следуя вышеизложенной логике, мои научные исследования касательно ритуалов зачастую начинаются с простого вопроса, есть ли в жизни человека какие-либо ритуалы, и если да, то какие эмоции они вызывают. За годы изучения данной темы мы с командой опросили тысячи американцев по всей стране: молодых и старых, религиозных и не очень. Мы интересовались, полагаются ли люди на ритуалы в определенных сферах или периоды жизни: от времени, проведенного со спутником жизни, до отмечания праздников с семьей, от общения с коллегами до попыток оставить рабочий стресс за порогом дома.
Многие ритуалы, о которых нам рассказывают, уходят корнями в культурные, семейные или религиозные традиции. Такие унаследованные ритуалы несут в себе авторитет предков или связанных с верой устоев. Они проносятся сквозь время и пространство, помогая отдельному человеку вписаться в коллектив, ведь выполняя эти действия, вы становитесь одним из многих – одним из тех, кто пел те же песни, зажигал те же свечи, так же пожимал руку и ходил той же походкой. Унаследованные ритуалы оказывают серьезное влияние на наши представления, потому что все это множество действий – будь то танцы на улицах Дели во время Дивали, поедание мацы на семейной трапезе на Песах или подготовка благовоний, пирожных и печенья на День мертвых – порождает социальную сплоченность посредством глубокого наслоения чувственного опыта, усиленного особой одеждой, светом, музыкой, танцами и едой.
Однако снова и снова мы замечаем, что люди не всегда прибегают к древним унаследованным ритуалам; они создают полностью или хотя бы частично новые. Точно так же и мы с женой на ходу придумали строгий ритуал отхода ко сну для нашей дочери. Такие специфические и оригинальные действия я называю «самодельными» ритуалами.
Некоторые пары крепко связаны особыми глубоко личными ритуалами: «Когда мы целуемся, то обязательно по три раза. Не знаю, с чего все началось, но спустя двадцать два года было бы очень странно целоваться по-другому». Уникальными и трогательными бывают и ритуалы скорби: «Я продолжала раз в неделю мыть машину любимого, как он сам делал при жизни». Ритуалы помогают подготовиться к выступлению: «Я делаю несколько глубоких вдохов и как бы встряхиваюсь всем телом, чтобы избавиться от негативной энергии». Или завершают наш день: «Принимая душ после работы, я представляю, как все мысли о больнице утекают вместе с водой».
Наши опросы по поводу ритуалов в ежедневной жизни американцев подтвердили, что они широко распространены, а еще крайне своеобразны и эмоционально насыщенны. Вопреки популярным представлениям, ритуалы – это не просто и не только наборы инструкций или сценариев, которым мы безропотно следуем. Это действия, которые мы сами создаем и приспосабливаем к жизни, выбирая из огромного ассортимента ресурсов, составляющих наш культурный инструментарий.
В дополнение к роли генераторов эмоций многие из «самодельных» ритуалов обрастают смыслами, вовлекая нас в активный процесс, который социологи называют «выработкой личности». Создание личных ритуалов пробуждает чувство причастности, когда такие ритуалы используются для выражения собственного «я» уникальным образом. То, как именно мы выполняем самые мелкие и обыденные действия, я решил назвать «фирменным» ритуалом. Допустим, у меня есть привычка – каждый день ходить на пробежку, но именно ритуал завязывания шнурков придает очертания моей личности бегуна. У нас с супругой привычка ужинать в одно и то же время, но именно благодаря тарелкам, которые мы вместе сделали на гончарном мастер-классе, мы чувствуем себя парой. Мои родные привыкли собираться на Рождество, но именно ритуал прослушивания пластинки Джонни Мэтиса делает нас семьей. Другими словами, тот элемент ритуала, который отвечает на вопрос «как?», наш «фирменный ритуал», отчасти составляет смысл жизни.
Продолжая исследование, я обнаружил, насколько важна эта связь с нашей личностью и чувством сопричастности к ритуалам.
Глава 2
Что посеешь, то и пожнешь
Ничто не будет работать, пока сам не начнешь.
На полке в моем кабинете стоит небольшая каменная фигурка, которую я сделал на университетском мастер-классе. Я записался на курс и, полный решимости, отправился на первое занятие, а сразу после него (да и на последующих уроках) я с тревогой осознал, что, в отличие от меня, многие действительно обладают талантом. Всякий раз я с завистью глядел на моих коллег из разных сфер науки, которые, по-видимому, с легкостью перевоплощались в одаренных скульпторов и создавали из камня изящные и вполне узнаваемые человеческие формы. Моя же фигурка ничем не напоминала человека – она вообще была никакой.