Часть II
Ритуалы для самих себя
Глава 4
Как выступать перед публикой
Почему нельзя говорить «успокойся» перед выходом на сцену
Вот человек со страхом сцены,
Готовый показать всю свою мощь.
Пять минут до начала. Вы за кулисами, освещение тусклое. Вскоре поднимется занавес, и сцену зальет светом прожектора. Из зала волной доносится гул, то нарастая, то затихая. Все места заняты, и зрители готовы либо полюбить вас, либо раскритиковать в пух и прах. Сегодня вечером они пришли сюда, чтобы увидеть вас, и только вас. Главное место на сцене занимает отполированный до блеска рояль. Через четыре минуты вам предстоит выйти, и толпа сначала взорвется, а потом крики стихнут, и воцарится полная тишина. Вы сядете за рояль, положите пальцы на клавиши. Все собрались послушать, как вы играете три сонаты. Зрители ждут от вас идеального исполнения, ведь именно за этим они и пришли. Остается три минуты, по спине течет холодный пот. Вы усердно репетировали, но всегда в одиночку, в знакомой обстановке. И теперь задаетесь вопросом: «А вдруг этого было недостаточно?» Две минуты до выхода. В зале гаснет свет, зрители замерли. Через минуту поднимется занавес, и вы предстанете перед бескрайним морем чужих лиц. Всего шестьдесят секунд, чтобы унять бешеный стук сердца и подавить волну паники, нарастающую изнутри.
Черт, да как тут можно успокоиться?
У Святослава Рихтера, одного из величайших пианистов в мире, на этот вопрос имелся простой ответ: взять с собой омара. Перед каждым концертом виртуоз клал розового пластмассового омара в коробочку с атласной подкладкой и носил ее с собой до самого момента выхода на сцену. Коробка при этом обязательно оставалась неподалеку, иначе она не оказала бы воздействия на его исполнение. «Стоило ли ему брать омара с собой на сцену? Пожалуй, нет. Люди приставали бы с расспросами. Впрочем, одно он знал точно: без этого омара играть нельзя», – так вспоминал о пианисте кинорежиссер Эррол Моррис. Несмотря на грандиозный талант, Рихтер считал, что ни на что не годится без своего розового омара, и ни разу не рискнул отойти от привычного ритуала. Счастливая фигурка ракообразного была для него не менее важна, чем хорошо настроенный инструмент.
Ритуалы перед выступлениями относятся к наиболее известным и ярким примерам ритуализированного поведения, и знаменитости на вершине своей карьеры во многом на них полагаются. Прославленная теннисистка Серена Уильямс стучит мячом о корт пять раз перед первой подачей и два раза перед второй. Криштиану Роналду делает первый шаг на футбольное поле исключительно с правой ноги. А помните бейсболиста Номара Гарсиапарру? Сначала он выходит за линию, потом возвращается, потуже натягивает перчатки, поправляет край рукава на левой руке, снова подтягивает перчатки. Дальше нужно соприкоснуться перчатками, дотронуться до рукава, правого бедра, спины, левого плеча, шлема, пояса и снова до шлема, вернуться обратно за линию, топнуть ногой.
Что удивительно, Нома (так его называли местные поклонники) вовсе не один такой. В одном исследовании поведения бейсболистов ученые посчитали количество движений каждого игрока перед ударом битой и разделили их на тридцать три категории, среди которых: прикосновения к телу или одежде, подтягивание перчаток и постукивание битой по базе. Среднее количество движений составило целых 83, а в целом диапазон был от 51 до 109. Игроки понимали, что много двигаются, но, по их предположениям, число движений было в четыре раза меньше. Посмотрев видеозапись с игры, они с удивлением обнаружили много такого, чего раньше за собой не замечали. Однако и это их не остановило. Бейсболисты лишь отчетливо осознали, что всерьез рассчитывают на эти движения, они помогают им «войти в нужный настрой».
Другие сферы деятельности могут похвастаться не менее богатым и ярким ассортиментом странных ритуалов перед выступлениями. Балерина Сьюзен Фаррелл прикрепляла изнутри своего трико маленькую игрушечную мышку, а перед выходом на сцену крестилась и дважды себя щипала – и в итоге за свои впечатляющие выступления удостоилась Президентской медали Свободы за вклад в искусство. Писательница Джоан Дидион, попавшая в шорт-лист Пулитцеровской премии с книгой «Год магического мышления», убирала наброски рукописи в морозилку, когда текст никак не двигался дальше. Грейс Хоппер, разработчица первых вычислительных программ (а также контр-адмирал флота США), подходила к работе над инновационным языком программирования КОБОЛ с четкой логикой, однако когда дело доходило до проверки кода, Грейс доставала коврик, вставала на него лицом к востоку и вместе с коллегами молилась, чтобы код заработал. Шуточное суеверие со временем переросло в жизненно важный рабочий ритуал – момент волшебства, резко контрастирующий со строгостью чистой математики.