— Даю подсказку. Мы находимся на Финляндском вокзале. Соответственно, если у вас с собой загранпаспорт…
Я сделала паузу.
— С собой. У меня все с собой, но в Финку я сегодня не хочу.
— Как насчёт Выборга?
— А вы куда едете? Или вы уже приехали?
Да, похоже уже приехала, раз играю роль подпорки для пьяного незнакомого мужика.
— Я еду в Выборг.
— В пятницу. На ночь глядя. Вы там живете?
— Там живет моя подруга.
— А у меня подруга там не живет… Но я поеду к вашей, если вы не против?
3. Триста рублей
Какие у меня были варианты? Отойти и оставить его лежать на полу? Позвать полицейского, чтобы господина в сером плаще отправили в места не очень отдаленные до полного вытрезвления? Или помочь человеку, попавшему в странное критическое положение? Ведь так тщательно не одеваются, когда собираются нажраться до состояния свиньи.
Нет, пьяным принцам все же следует помогать, а то в отделении бедняга превратится в оборванного — ой, обобранного нищего. Может быть, меня послал ему ангел-хранитель. Может, это вообще не я сейчас говорю:
— Хорошо…
А он, с белоснежными крылышками, кому я на время одолжила свое тело. Иначе я одолжила кому-то другому свои мозги!
— Вам туда и обратно брать?
— А вам только туда?
Вопрос, конечно, резонный.
— Обратно я надеюсь уехать Ласточкой.
Я вставила многострадальную карту в считывающее отверстие и, выбрав пункт назначения, хотела уже оформить билет, но мою руку поймали — сначала за запястье, а потом за пальцы. Рука сухая — слава тебе хосподи!
— Так? — голос показался мне вдруг сильным, но не мог же принц, которого, судя по карте, зовут Илья, так резко протрезветь. — Я один, что ли, еду? К вашей подруге?
Я сумела сохранить лицо непроницаемым. Мне это стоило огромного труда, потому что наши носы готовились к конфронтации, и если принц Илья сейчас покачнется, то я могу лишиться глаза. Головы я уже лишилась.
— Я сама куплю себе билет.
Сказала, как отрезала, а он отрезал мне подступ к терминалу. Это только в отверстия он не попадает, а в циферки на экране очень даже… Но билеты я вытащила сама и сжала в свой кулак, чувствуя, что это получувственное-полубесчувственное тело мне придется тащить до вагона на своем горбу.
— А еще с девушкой… — услышала я за спиной.
Краем глаза успела пойматься бабка в платочке, которая непонятно что делала в такое время в таком месте. Время-то не бабушкино, не час-пик, чай…
— А вам завидно? — услышал ее, оказывается, и мой принц.
Мне захотелось толкнуть его в бок — ну, блин, соответствуй статусу! Не хами взрослым! Конечно, встречают по одежке, а дальше раскусывают людей по речи. Может, костюмчик чужой вообще… Главное, что молодой человек чужой. Из-за бороды возраст не особо поймешь, но молодой и человек, не мальчик.
— Илья, вы откуда такой хороший?
— Откуда вы знаете, как меня зовут?
— Я платила вашей картой, забыли? Или она не ваша?
— Моя… А с чего решили, что я хороший?
— Хороший в смысле пьяный! — расхохоталась я в голос, точно сама была навеселе.
Конечно, мне было смешно — в такое идиотское положение я еще не попадала. Теперь надо, к тому же, понять, что сделать с серым господином по приезде в Выборг. Ну не на вокзале же бедного бросать? Хотя он может за два с лишним часа протрезветь и… Тогда совсем хана мне. Еще и от Костика Златиного отказалась… Или нет? И он все же меня встретит? Вот надо ж было быть такой доброй со всеми…
— Только не говорите, что от верблюда, — проговорила я уже через смех.
— Со свадьбы.
— Не своей, надеюсь? А то еще обвинят меня в похищении жениха… А я шашлык не люблю, так что делать мне с вами абсолютно нечего…
— Вы так думаете? Может, на что сгожусь? Вас как зовут-то, попутчица?
Я уже действительно почти что стала ему попутчицей — нам точно по пути — это раз, оба билета зажаты у меня в руке и уже открыли нам доступ к железнодорожным путям. Ан-нет! Принц должен был сделать самостоятельно аж целых три шага. Пришлось открывать два параллельных турникета, и… не помогло.
— Вы куда это в таком виде собрались, молодой человек?
Сказала это не тетенька в серой форме, а дяденька в форме синей. В нетрезвом виде проезд на поездах запрещен — как же я забыла. Родимые мои! — хотелось завопить, как в советском кинематографе. Но все же я вспомнила про этикет и про то, что всегда нужно говорить правду и ничего, кроме правды.
— Вы нас извините, мы со свадьбы…
Ну, правда может быть и половинчатой без особой потери ее здравой составляющей. Он прилично одет. Я — тоже. С работы ведь прямо! Пусть в брюках, но от делового костюма. Понимала же, что в электричке поеду. Не знала только, что не одна…