Обнаруживая свои «слепые зоны», мы не лелеем прошлое, а прокладываем путь к лучшему будущему.
3. Что я упускаю в семье?
Наши «слепые зоны» появляются в детстве. Но нам достаточно встретиться с семьей или поговорить о планах на Рождество, чтобы увидеть, как некоторые из самых старых «слепых зон» проявляются во взрослой жизни, когда мы воссоздаем наши самые ранние семейные отношения. Вы можете быть слишком ответственной Скалой в семье и брать на себя больше, чем положено. Или вы можете быть Гладиатором и, переступив порог, снова почувствовать себя мятежным подростком. Если вы Ловкач, вы можете поднимать настроение или выступать посредником в семейных спорах, а если вы Мост, вы, как всегда, будете плыть по течению и принимать все так, как хотят другие.
Независимо от того, к какому типу вы больше всего относитесь, вам может быть неприятно обнаружить, что вы ведете себя иначе или используете иной тон, чем в других отношениях. Это нормально – мы все так делаем. Это наши «слепые зоны», наши защитные инстинкты, которые заставляют нас действовать по привычке, а не в контексте реальной ситуации. Но, разобравшись в этом и получив перспективу, мы можем вернуть себе контроль и действовать более осознанно.
С чего все начинается
Когда мы молоды, мы принимаем все за чистую монету. Мы безоговорочно верим своим родителям, считаем, что они знают, как для нас лучше, и полагаемся на их мнение. По мере взросления мы обычно начинаем сомневаться в их авторитетности и формируем собственное мнение. Но вполне вероятно, что мы уже внедрили некоторые ценности и идеологии нашей ранней системы воспитания и сформировали «слепые зоны», чтобы сохранить эти взгляды и исключить альтернативные варианты реальности. Они становятся нашими основными «слепыми зонами». Кроме того, с родителями мы сосуществуем дольше всего, поэтому вполне логично, что «слепые зоны» из детства, связанные с ними, не просто становятся основными, но и формируются раньше других (с этими «слепыми зонами» мы живем дольше, чем с другими, которые формируются позже и в иных обстоятельствах).
Многие мои клиенты стремятся сохранить идеализированное представление о семье, и вполне естественно, что они хотят сохранить фигуры родителей в первозданном виде, никогда не подвергая сомнению их поступки. Это странная логика, но корни такого желания идут из детства: детям сложно поверить, что родители ошибаются. Когда мы молоды и полагаемся на свою семью в вопросах защиты и выживания, нам нужно верить, что она справится с этой задачей, даже если это означает игнорирование некоторых сомнительных решений или недостойных поступков. Нежелание вернуться назад и переоценить ранние этапы может сохраниться и во взрослой жизни, и я вижу множество клиентов, которые возносят своих родителей на пьедестал или настаивают, что у них было «очень счастливое детство». Потяните за ниточку, и клубок начнет распутываться, выявление «слепых зон» в семьях поможет нам пересмотреть ошибочные убеждения или обновить прежние представления, если они больше не приносят нам добра. Мы можем заменить их на что-то более современное. Более того, обновление этого опыта с учетом взрослого понимания не исключает счастливого детства, за которое мы цепляемся, а лишь дает нам возможность счастливой взрослой жизни.
Например, клиент Шак беспокоился, что перестанет «уважать» своих родителей, если найдет в них недостатки сейчас, что это будет неблагодарно или неуважительно – ковыряться в своем детстве, когда он видит, что его родители сделали все возможное в трудных обстоятельствах. Но, отворачиваясь от прошлого, он лишал себя возможности узнать то, чего не хватало его родителям в их собственной жизни, – опыт безусловного принятия. В их культуре сложилось мнение, что инвалидность (в смысле ограниченных возможностей) – это возмездие за прошлую карму, и возникший стыд заставил его скрывать свои проблемы с психическим здоровьем, даже когда они стали угрожать жизни. Благодаря нашим беседам Шак нашел путь к новой перспективе, и она позволила ему принять своих родителей и самого себя и обратиться за помощью, которой ему так не хватало, чтобы создать ту жизнь, которую он хотел.
В моей семье принято усердно работать и ставить перед собой глобальные цели. Когда становится трудно, мы просто двигаемся дальше, и мне потребовалось совершить много активной душевной работы, чтобы понять, как этот унаследованный шаблон затуманивает мое сознание даже сейчас. Мне по-прежнему трудно просить о помощи, а перфекционизм заставляет меня слишком много думать и истощать себя. Я беру на себя чрезвычайно много, и мне приходится напоминать себе, что нужно отдохнуть. В моей слепой зоне скрыты альтернативные варианты, такие как опора на других или экономия времени и энергии для себя, и мне все еще приходится прилагать усилия, чтобы найти их, когда я нахожусь под давлением.