Она наклонилась ближе, словно поправляя что-то на столе, и прошептала мне на ухо:
— Ты можешь заплатить. Другим способом.
Я хмыкнул, откидываясь на спинку стула.
— Пожалуй, откажусь, — ответил я достаточно громко, чтобы Ульрих тоже услышал.
Марта выпрямилась, её лицо залилось краской — то ли от стыда, то ли от гнева. Она резко развернулась и отошла от нашего столика.
— Что это было? — Ульрих уставился на меня, его единственный глаз светился любопытством.
— Ничего, — отмахнулся я. — Мы можем тут остаться на ночь?
— Да, — кивнул Ульрих. — Это общественное место. Если мы не шумим и не создаём проблем, никто нас не выгонит. У нас есть документы.
Протянул мой компаньон бумаги, что мы недавно получили.
— Отлично, — я откинулся на спинку стула, потягиваясь. — Я пока посижу тут, а ты можешь пойти… освежиться.
Ульрих понял намёк. Он поднялся и, пошатываясь, направился в туалет. Всё-таки встреча с Виконтом не прошла для него бесследно.
«Пусть приведёт себя в порядок, — подумал я. — Хотя я бы на его месте побоялся такого места, как местный туалет».
Едва Ульрих скрылся в тёмном коридоре, как Марта вернулась к моему столику. Она быстро оглянулась по сторонам, убедилась, что никто не смотрит, и села напротив меня.
— Спаси меня! — выпалила она, хватая меня за руку.
— Благотворительностью не занимаюсь, — я высвободил руку из её хватки.
— Я заплачу! — настаивала она, выставив грудь вперёд, словно это был её главный аргумент.
— Чем? — хмыкнул я, разглядывая её пальцы, всё ещё цепляющиеся за край стола.
— Телом, — её голос стал тише, а на щеках появился румянец. — Я ещё девушка. Никто меня не брал, это самое дорогое, что у меня есть и пока ещё принадлежит мне.
Я вздохнул. Опять это. Может, у меня на лбу написано «Спаситель угнетённых»? Или просто в этом проклятом месте каждая девица видит во мне билет на свободу?
— У меня нет комплекса героя, — произнёс я, глядя ей прямо в глаза. — Есть задачи и то, куда я двигаюсь. Ты мне никто. Мне тут одного странного компаньона хватает.
— Умоляю! — она вдруг рухнула на колени, прямо на грязный пол таверны. Её глаза наполнились слезами. — Скоро будет аукцион, где продадут мою девственность. Я не хочу быть собакой!
Я поморщился, оглядываясь по сторонам. Несколько посетителей уже с интересом поглядывали в нашу сторону. Только скандала мне не хватало.
— Не нужно было сюда соваться, — пожал плечами. — Решила перейти между террами? Слышала про Сол и рискнула. Оказалась слаба, и вот плата за твоё решение.
— Я знаю! — заплакала она, уткнувшись лицом в свои ладони.
Я поморщился. И что мне делать? Послать её? С одной стороны, её проблемы — это её проблемы. С другой… возможно, она могла бы быть полезной.
Не успел я ничего решить, как Марта начала расстёгивать свою блузку прямо посреди таверны. Я схватил её за руки, не позволяя продолжить это безумие.
— Стой, — прошипел я. — Совсем рехнулась?
В это же мгновение вернулся Ульрих. Он окинул взглядом сцену перед собой и расплылся в похабной ухмылке.
— Если вы уже закончили, я следующий, — объявил он, падая на стул рядом с нами.
Марта покраснела ещё сильнее, если это вообще было возможно. Она быстро застегнула блузку и, бросив на меня последний умоляющий взгляд, убежала к стойке.
— Марк, раскрой секрет, почему на тебя бросаются женщины? — спросил Ульрих, разваливаясь на стуле.
— Улыбка красивая и чувство юмора отменное, — отрезал я, поднимаясь.
Я решил не откладывать. Если у этой девушки есть полезная информация, я должен её получить. Подошёл к Марте, которая стояла у стойки и вытирала слёзы.
— Откуда ты? — спросил я без предисловий.
— Терра одиннадцать, — ответила она, шмыгнув носом. — Я пошла в двенадцатую, чтобы показать свою силу, но проиграла. Их рода оказались очень сплочёнными, и моей силы не хватило. Я бежала в тринадцатую и застряла тут. Моей платой оказалась свобода.
— Одиннадцатая? — переспросил я.
— Да, я из небогатого рода, — кивнула Марта. — Мне ничего не светило, кроме свадьбы на жирном ублюдке. Он извращенец! Долбанный Корс, у него уже пять молодых жён погибло от его наклонностей. Ещё одной я становиться не хотела.
— Какая печальная судьба… — произнёс я с сарказмом, который она, похоже, не заметила.
— Тебе легко говорить с твоей силой, — она дёрнула плечом. — Сам-то откуда?
— Тринадцатая, — улыбнулся я.
Девушка застыла, словно громом поражённая.
— Дзакат, — продолжила она после паузы, — он продаст меня. И пару лет, пока я ещё выгляжу нормально, буду жива. Когда меня отымеет весь Сол, пустят под нож как мага и сожрут или сварят.
— Тут я должен пустить слезу? — уточнил я.
— Да что ты за мужик такой? — она толкнула меня в грудь. — Другой бы уже отымел и помог.
— Воспитанный, — подмигнул я.
Она нахмурилась, но я уже задумал другое.
— Твой хозяин… — начал я.
— Я не собака! — возмутилась она, но тут же осеклась. — Прости…
— У него какие отношения с Виконтом? — продолжил я, как будто её вспышки не было.
— Они соперники, — ответила Марта, теребя край фартука. — Дзакат ненавидит Виконта, а тот платит ему той же монетой.
— Да? — я почувствовал, как на моих губах появляется улыбка. — Можешь устроить мне встречу с ним?
— Он придёт сегодня проверить меня, — она поморщилась, словно от зубной боли. — Но имей в виду, он очень сильный и опасный.
Я задумался. План начал формироваться в моей голове. Использовать вражду между Дзакатом и Виконтом… Это могло сработать.
— Дай мне клятву, — произнёс я, понизив голос. — Что будешь служить мне. Что мои интересы будут превыше остального. Что будешь выполнять всё, что я скажу. И свой цветочек нужно будет хранить, а то сейчас ты, скажем так, не в лучшем виде.
Мои слова снова её задели, но она промолчала, кусая губы. Я оставил её думать над предложением. Направился к столику, где Ульрих уже клевал носом.
«Человек из одиннадцатой Терры мне пригодится, — подумал я. — Есть идея, как её освободить и при этом пощипать Виконта».
Рискованно, дерзко и очень шумно. Всё как я люблю. Улыбнулся своим мыслям. Вернулся за стол к Ульриху. Тот снова начал ныть, жаловаться на голод, на жизнь, на весь мир. Я позволил себе прикимарнуть под его бубнёж.
Мне снились кирмиры, Лок и Торс в подземной темнице, Виконт с кровавой улыбкой и почему-то Оркан, качающий головой с разочарованием на морщинистом лице.
— Марк! — Ульрих тряс меня за плечо. — Очнись!
Я открыл глаза и увидел, что таверна наполнилась людьми. И не простыми посетителями, а целым отрядом крепких мужчин в кожаных доспехах с символами, которых я раньше не видел. Что-то вроде красного полумесяца на чёрном фоне.
Впереди шёл мужчина, чья внешность кричала о власти и жестокости. Высокий, широкоплечий, с идеально выбритой головой, покрытой замысловатыми татуировками в виде кровавых узоров. Его лицо казалось вырезанным из камня — такие же жёсткие, неподвижные черты, такие же холодные, безжалостные глаза.
Он вёл себя как хозяин — не только таверны, но и всего Сола. Посетители пятились от него, персонал буквально растворялся в стенах, стараясь стать невидимым.
Дзакат — а это, несомненно, был он. Мужик остановился посреди зала и свистнул, как хозяин подзывает собаку. Этот звук, короткий и резкий, прорезал воздух, словно удар хлыста.
Марта бросилась к нему, словно дрессированное животное. Она двигалась быстро, опустив голову, боясь встретиться с ним взглядом.
— Хорошая девочка, — Дзакат похлопал её по голове, как если бы она действительно была собакой. — Иди сюда.
Марта послушно приблизилась, замерев перед ним с опущенной головой. Он достал из кармана что-то, похожее на кусок сырого мяса, и протянул ей.
— Ешь, моя сучка, — прорычал он.
Марта старалась не смотреть на то, что он ей предлагал. Но выбора у неё не было. Она взяла кусок дрожащими пальцами и положила в рот. Жевала медленно, с видимым отвращением, но не смела выплюнуть.