— Конечно, скажу! — звонко произнесла Олька. — А ты как думал?
— Да тише ты! — шипел Серёжка. — Она попозже уедет. Не говори! Я тебе свой пенал отдам!
— И фломастеры! — дерзко заявила маленькая вымогательница.
— Ишь, чего захотела! — возмутился Серёжка.
— И отдашь! Или прямо сейчас всё расскажу!
— Ладно, ладно! Только ты молчи! Как Андрюха уедет — я сразу её выпущу, и она уйдёт!
Я осторожно вернулся на кухню. Переложил яичницу в тарелку и отрезал кусок хлеба от буханки, которая лежала в деревянной хлебнице.
Через минуту вернулся огорчённый Серёжка.
— Олька есть не хочет, — сказал он. — Села уроки делать.
— А ты сделал? — спросил я.
— Давно уже! — отозвался Серёжка.
— Молодец! — похвалил я брата, и взялся за вилку. — Ты в институт-то поступать не передумал?
— А почему я должен был передумать? — огрызнулся Серёжка.
— Ну, мало ли... — миролюбиво протянул я. — Вдруг друзья отговорили. Или с какой-нибудь девочкой познакомился, и тебе теперь не до учёбы.
— Да иди ты! — вспыхнул брат, но тут же взял себя в руки.
— А с ребятами из экспедиции созваниваешься? — снова спросил я.
— С какими ребятами? — деланно удивился Серёжка.
— Ну, вот хоть с Таней.
— С Таней?
Брат сделал вид, что задумался.
— А, вспомнил! Нет, не созванивался.
— Что так? Ты же всего две недели тому назад её на вокзале провожал. Поссорились, что ли?
Серёжка беспомощно смотрел на меня. Да и мне надоело играть с ним в кошки-мышки. Я вздохнул, отодвинул тарелку и взглянул на часы.
— Серый, помнишь, я тебе говорил, что ты можешь на меня положиться?
— Ну!
Брат исподлобья смотрел на меня.
— Мама придёт через час. Позови, пожалуйста, Таню, и вместе обсудим — что у вас случилось.
Серёжка прикусил губу.
— Давай, Серый!
Дверь спальни родителей тихонько скрипнула. На пороге стояла Таня.
Она была одета в коричневое школьное платье и чёрный фартук. На груди крошечным алым пятнышком горел комсомольский значок.
— Здравствуйте! — тихо сказала Таня.
Глава 3
— Да нельзя ей домой! — отчаянно выкрикнул Серёжка. — Ты же ничего не понимаешь!
Я посмотрел на брата.
— Так объясните. Что вы собирались делать? Через пятьдесят минут вернётся мама — что ты собираешься ей сказать?
— Я, наверное, поеду, — вздохнула Таня.
Её руки нервно теребили подол передника.
— Я... просто не хотела идти в школу сегодня. Мне надо было подумать. Села в электричку и поехала к Серёже.
Таня встала с табуретки.
— Там моя куртка...
Чёрт! Детский сад какой-то.
— Таня, сядь, пожалуйста, — очень мягко сказал я.
Таня снова опустилась на табурет.
— Ребята, любую проблему можно решить. Но сначала надо её понять. А как понять, если вы молчите?
Я видел, что мои слова не убедили их. Глубоко вдохнул, чтобы успокоиться, и продолжил:
— У меня есть знакомые. Очень хорошие знакомые, которые смогут помочь. Но надо же сначала разобраться, верно?
Серёжка беспомощно смотрел на Таню. Ох, знаю я этот взгляд! Братишка влюбился по уши, и даже скрыть это не может.
Таня сидела, низко опустив голову. Уши её чуть покраснели.
— Моя мама... — с трудом сказала она. — Ну, в общем, она выпивает. И ещё...
— Приводит домой мужчин, — закончил я за Таню.
Она вскинула голову.
— Откуда вы знаете?
— Таня, если я ошибся, то прошу меня простить. Но...
— Вы не ошиблись, — еле слышно прошептала Таня.
— Понятно.
Я почесал переносицу.
И в самом деле, всё было понятно. Мать у девочки пьёт давно. Но если Таня убежала из дома — значит, случилось что-то ещё.
Я догадывался, что именно. Но какой смысл расспрашивать об этом девочку? И без того ясно, что ей нельзя возвращаться домой одной.
— Другие родственники у тебя есть? Такие, у которых можно пожить какое-то время?
— Бабушка, — кивнула Таня. — Но она уже старенькая. Если я к ней пойду — её мама будет ругать.
Голос Тани задрожал.
— А подруги? — торопливо спросил я. — Ты можешь у кого-нибудь переночевать?
— Да. У меня есть подруга, Ира. Мы вместе учимся. Иногда я у неё ночую, но...
— Но переехать к Ире насовсем ты не можешь.
Таня опустила голову ещё ниже.
— У Иры очень хорошие родители. Но у них двухкомнатная квартира, и ещё младшие брат и сестра.
Знакомая ситуация. Вот с чем в СССР до сих пор трудно — так это с жильём.
— Понятно, — снова сказал я. — Поэтому летом ты записалась в археологическую экспедицию.
— Не поэтому! — снова выкрикнул Серёжка. — Таня любит историю! И учится очень хорошо!
— Это правда? — поинтересовался я.
— Да, — кивнула Таня. — У меня одни пятёрки. Я уроки на продлёнке делаю с первого класса — всё равно там больше заниматься нечем.
— Одни пятёрки — это очень хорошо. Но сегодня ты школу прогуляла, так? Что завтра скажешь учителям?
— Я написала записку, как будто от мамы. Что заболела. И попросила Иру отнести её Валентине Михайловне.
— Валентина Михайловна — это ваш учитель?
— Классная руководительница.
— А что она преподаёт?
Я спросил это просто так, чтобы Таня хоть немного расслабилась.
— Русский язык и литературу.
— Так. Сегодня ты ночевала у Иры?
Таня молча кивнула.
— А телефон у твоей подруги есть?
— Есть у её соседки, бабы Веры.
— Ты можешь ей позвонить? Чтобы Ира и её родители не волновались?
— Да.
Таня опять хотела встать с табуретки, но я остановил её.
— Подожди.
И повернулся к Серёжке.
— Серёга, поставь-ка чайник! Попьём спокойно чаю и подумаем — как быть.
Серёжка молча поднялся, налил в чайник воды и поставил на плиту.
— Думаю, сегодня ты вполне можешь переночевать здесь, — наконец, сказал я. — Только предупреди Иру. А я поговорю с родителями. Серёжка, у вас к чаю что-нибудь есть?
Брат заглянул в полку, которая висела над холодильником.
— Печенье. Вот!
Он поставил на стол вазочку с изрядно подсохшим сухим печеньем.
— Не годится.
Я нашарил в кармане три рубля и протянул брату.
— Держи! Сгоняй в магазин, купи пряников. Возьми полкило колбасы, если будет. Хлеб с булкой. И картошки. А, погоди!
Я протянул ему ещё рубль.
— Десяток яиц.
Хлопнула, закрывшись за Серёжкой, входная дверь.
— Спасибо! — сказала Таня.
Я улыбнулся.
— Да не за что. Олька! Иди сюда!
Сестрёнка немедленно оказалась в кухне. Понятное дело — подслушивала в коридоре. На Таню она даже не взглянула, всем видом изображая равнодушие.
— Олька, ты фломастеры у Серёжки уже выпросила?
— Да больно надо! — фыркнула сестрёнка. — Они у него старые, засохшие уже!
— А новые хочешь? Тогда приюти хорошего человека на ночь в своей комнате, ладно? С папой и мамой я договорюсь.
Олька задумалась.
— Не надо фломастеров. Я и так приютю... приючу... Тьфу! А ты точно договоришься? Не влетит?
— Не влетит, — улыбнулся я. — Идите, пообщайтесь. А я маму с работы встречу.
Я вышел на улицу. Зябкий октябрьский ветер пробирал до костей. А Таня ещё собиралась на электричку! Мужественная девчонка!
В общих чертах в моей голове уже созрел план действий. Но не хватало кое-какой информации.
Темнело. Череда дворов возле трёхэтажек освещалась только лампочками, которые горели над каждым подъездом. Сейчас их никто не разбивал и не выкручивал, чтобы унести домой. Золотое время!
В конце улицы показалась невысокая женская фигура. Я сразу узнал её, и сердце защемило.
Это шла с работы мама.
В детстве я иногда поджидал её вот так, возле подъезда. Всегда замечал издали и бежал навстречу, чтобы помочь поднести сумку.
Почему не встречал возле работы? Да чёрт его знает. Наверное, потому, что забывал, забегавшись с пацанами.