Фёдор и его люди смотрели на нас с опаской. Один из наёмников даже перекрестился, прошептав что-то о «жуткой громадине». Вряд ли про меня, хех.
А вот Виола…
Она встала, отряхнула пыль со своей одежды и посмотрела на меня с той самой надменной улыбкой, которую я так хорошо помнил. Словно последние минуты её ужаса и визгов были лишь незначительным неудобством, временно нарушившим её планы.
— Ну надо же, — протянула она, и в её голосе не было ни капли благодарности. — Зверолов-неудачник со своим… питомцем. Дедушка будет так рад узнать, что у тебя всё-таки появился зверь. И какой… крупный. Он явно захочет изучить его получше.
У меня невольно сжались кулаки. Эта наглая дрянь! Хрен с тем, как она разговаривает. Хрен с этими оскорблениями, для меня это пустой звук.
Но кажется, она совсем не понимает, что натворила. Тогда я покажу тебе это наглядно, пигалица.
Я сделал резкий шаг в её сторону.
— Эй! Стой, заразный! — выкрикнул один из наёмников, выставляя меч. — Не подходи к ним!
Кошка издала низкий, гортанный рык — её мускулистое тело напряглось, готовое к прыжку. Клыки, ещё красные от крови альфы, обнажились в угрожающем оскале.
Татуировки полыхнули в её посыле: только скажи, и они мертвы.
Наёмники замерли. Поняли, что перед ними хищник, способный разорвать их всех, едва я дам команду. Вот и хорошо, потому что на этот раз урок зазнобе точно нужно преподать. И дело вообще не во мне.
Не обращая внимания на их мечи, я шагнул к Виоле и схватил её за воротник. Она попыталась вырваться, но тщетно.
— Эй! Отпусти меня, — злобно прошипела она. — Ты хоть знаешь…
— Заткнись. И послушай меня внимательно, принцесса, — рыкнул я, разворачивая её лицом к её собственному питомцу.
Звёздный волк Виолы лежал у скалы, скуля от боли. На его боку зияла глубокая рана — видимо, во время схватки один из диких волков успел его задеть. Зверь тяжело дышал, а в его глазах читалась мука.
— Видишь? — ткнул я пальцем в сторону раненого волка. — Из-за твоего безрассудства чуть не погибли люди. И твой собственный питомец истекает кровью. Ты хоть понимаешь, что натворила? Тебе что, совсем наплевать на зверя?
Виола попыталась выкрутиться, но я держал крепко.
— Ай, мне больно! Отпусти меня, урод больной! Как ты смеешь! — процедила она сквозь зубы.
— Как смею? — я чуть не зарычал. — А что ты тут делаешь, дура? Ради чего? Каковы были ваши шансы против Альфы и стаи волков?
Виола дёрнулась, но мой захват был железным.
— Ты что себе позволяешь, выродок! — завизжала она, а потом вдруг обмякла — губы затряслись, глаза заблестели. — Мой дед тебя…
— Тьфу ты!
Она не понимала! Действительно не понимала, до сих пор!
Отпустил Виолу так, что она отшатнулась, и повернулся к Фёдору. Его взгляд метался между мной и кошкой.
— Теперь ты мне объяснишь, — мой голос стал тише. — Что вы тут все делали? Ночью, так далеко от дома?
Фёдор заколебался, глядя на Виолу. Но когда мои татуировки вспыхнули красным огнём, а кошка сделала шаг вперёд и он поспешил заговорить.
— Она наняла нас, — пробормотал он, поджав губы. — Сказала, что сама хочет поймать питомца.
— Замолчи! — взвизгнула Виола. — Я тебе не приказывала болтать!
— Это ты заткнись! — прорычал я так, что она действительно замолчала, потрясённая моим тоном. — Продолжай.
Наёмник облизнул губы, косясь на разъярённую Виолу и мою кошку. Последняя победила.
— Её дед запрещает ей заниматься звероловством. А она хотела приручить питомца. Сама.
— И вы, взрослые мужики, повелись на капризы избалованной девчонки? — я покачал головой. — Привели её… Сюда? Вы в своём уме?
— Она заплатила хорошо, — рявкнул Фёдор в ответ. — Да и не планировали мы идти так глубоко, она доплатила. А потом как рванула глубже, уже сюда, к границе, как шерсть увидала! Не послушала, я предупреждал, что стая может быть. Не бросать же её на гибель! Думаешь нам это понравилось, что ли?
Эх, а мужики-то особо и не при чём, получается. Могли, конечно, отказать ей в самом начале, да только помогло бы это? Здесь просто был бы другой отряд. А воины оказались сильные, явно с опытом.
Я посмотрел на Виолу. Её лицо пылало, но в глазах, кроме ненависти, мелькнуло что-то другое, не разобрать. Тоска? Отчаяние?
Теперь ясно, почему с ними нет Мастеров. Деду бы донесли… Но поймай ты питомца, то как оправдывалась бы? Глупость.
— Твой дед прав, — сказал я холодно. — Ты не готова к этому. И если ещё раз сунешься так глубоко — найдут только кости.
— Да что ты вообще знаешь обо мне⁈ Ничего не знаешь! — истерично выкрикнула она и сжала кулаки. — Не говори так со мной! К-как… Как ты смеешь?