— Пойдёшь со мной в деревню, — сообщил ему. — Помощь нужна.
Красавчик возбуждённо тявкнул и запрыгнул на меня, устраиваясь в привычной позе. Его чёрные глазки горели неподдельным любопытством.
Время до полной темноты я потратил на подготовку гостинцев. Из ледника достал тушку зайчатины, которую добыл день назад. Мясо было свежим и правильно разделанным. К нему добавил свежих ягод обычной голубики, и замечательных, мясистых груздей, собранных накануне.
Когда стемнело окончательно, я направился к тропе, ведущей в деревню. Красавчик устроился у меня на шее, его тёплое тельце грело кожу.
Мне потребовалось много времени, чтобы добраться до родного дома. В деревне царила тишина — лишь изредка доносился лай собак да скрип калитки на ветру.
Наш дом на отшибе стоял тёмным силуэтом против звёздного неба. В окнах мерцал слабый свет — Ольга не спала.
Я поднял взгляд к небу и замер.
Всё-таки Небесный Раскол в ночи выглядел совершенно иначе, не как днём. Если днём это была тёмная рана на голубом небосводе, то сейчас… Чёрная трещина поглощала свет звёзд, создавая абсолютно тёмную дыру в усыпанном светилами небе. По краям Раскола пробегали фиолетовые искры, словно молнии в замедленной съёмке, а изредка из глубин вспыхивали багровые всполохи.
От этого зрелища всегда кровь стыла в жилах. Раскол казался живым — пульсирующим, дышащим, наблюдающим. Даже воздух вокруг него мерцал, искажая очертания звёзд.
Я отвёл взгляд, сосредоточился на доме и невольно улыбнулся.
Чёрт возьми, как же всё изменилось!
Даже в полумраке было видно — хозяйство преобразилось. Забор, который ещё недавно грозил рухнуть, теперь стоял ровно. Крышу как следует подлатали.
Во дворе исчез тот хлам, что валялся повсюду. Даже сам сарай выглядел по-другому — доски подправлены, крыша починена.
Огород… класс! Ровные грядки тянулись к речке, и даже в темноте было видно, что они ухожены. Не те чахлые заросли сорняков, что были раньше. Эх, только его и успел сделать. Но ничего, всё впереди, зато помог другим способом.
Ольга получила свою долю денег и не растратила их попусту. Привела в порядок то, что можно было привести. В окне я видел её силуэт — она сидела за столом, а не валилась от усталости.
Хорошо. Очень хорошо. Значит, моя работа не напрасна.
Я подкрался ближе и заглянул в оконце.
Мать спокойно пила чай — нормальный чай. Рядом на столе лежал кусок хлеба, и даже отсюда было видно, что хлеб свежий.
Я вновь невольно улыбнулся. Теперь она живёт, а не упахивается в полях с утра до ночи. Но не удивлюсь, если вскоре вернётся к работе — характер такой. Ладно, хоть передышку взяла.
Удостоверившись, что всё спокойно, тихо постучал в дверь.
Послышались осторожные шаги, скрип половиц. Дверь приоткрылась на ширину ладони, и в щели показались испуганные глаза.
— Макс⁈ — выдохнула она и тут же распахнула дверь. — Сынок, что ты… как ты… — Она схватила меня за руку и втащила в дом, торопливо заперев дверь на засов. — С ума сошёл? Тебя же увидеть могут! Да и поздно так!
— Всё нормально, — тихо сказал я. — Никто не видел. Осторожно добирался.
Она отстранилась, её глаза горели страхом за сына.
— Ты понимаешь, что делаешь? Если староста узнает, что ты тут был… — Она стиснула кулаки, но голос её оставался твёрдым. — Макс, как же ты мог так рисковать?
— Послушай, — взял её за руки, заставляя посмотреть мне в глаза. — Всё будет в порядке, перестань уже. Я тут принёс тебе гостинцев. Зайчатина свежая, грибы, ягоды.
Ольга посмотрела на мясо, и её брови нахмурились.
— Откуда у тебя такие знания? — спросила она строго. — Всё не могу понять. Как ты мог всё это время ловить столько дичи? Без опыта?
— Мог, — сказал я просто, игнорируя последний вопрос. — И буду дальше. Помнишь, что я тебе говорил? Что буду работать? Охота и Звероловство в моей крови.
Она покачала головой, скрестив руки на груди.
— Нет. Снова ты об этом! — Голос её был решительным, но в нём слышалась боль. Вот упёртая!
Я сел на лавку, жестом приглашая её присоединиться. Она колебалась, но в конце концов сдалась, по-прежнему настороженная.
— И всё-таки. Расскажи мне про отца, — сказал я мягко. — По-настоящему расскажи. Что он умел? Ты единственная можешь знать всю правду, и единственная кому могу доверять.
Ольга напряглась ещё больше.
— Зачем тебе это знать? — спросила она резко. — Он погиб, Макс. Погиб из-за своей гордыни, из-за того, что думал, будто может всё. Не повторяй его ошибок!
— Какие ошибки? — настаивал я. — Тут всё не так просто…
— Не говори мне про «просто»! — оборвала она меня. — Ты не знаешь этих тварей Раскола! Они умные, хитрые, злые! Я предупреждала Сашу! Много раз просила, а он…