Я поставил ловушку на землю.
— Вот. Стебли «телесника», сплетены туго, чтобы держали форму. Камень сверху, как противовес, — показал на плоский булыжник, привязанный к верхнему пруту. — Зверь задевает натянутый стебель, камень падает, дверца захлопывается.
Виола присела на корточки, её юбка собралась складками на земле, а пальцы осторожно коснулись прутьев. Её брови сдвинулись, глаза внимательно изучали узлы.
— И это держит зверя? — спросила она, её голос был подозрительно серьёзным, в нём звучало едва скрываемое любопытство.
— Держит, если узлы крепкие, — ответил, постукивая пальцем по камню. — Главное — сплести так, чтобы не развалилось.
Про маскировку запаха и свои теории о магическом следе татуировок говорить не стал, ещё чего. По большому счёту одной ловушки тогда не хватит, чтобы поймать зверька, если нет других знаний. Может и получится, на удаче, но полагаться на это профессионалу не престало. А даже если и получится, мне-то что?
Главное, чтоб молчала.
Ещё предстоит у Стёпки узнать, как это так вышло вообще? Уж не разболтал ли чего, ведь неровно дышит к этой пигалице.
Виола кивнула, её пальцы пробежались по стеблям, будто проверяя их прочность. Потом встала, отряхнула юбку и посмотрела на меня, её глаза снова блеснули насмешкой.
— Неплохо для доходяги, — бросила она, развернувшись к дороге.
Её сапоги зашуршали по траве, коса качнулась, и она исчезла за углом дома, не сказав больше ни слова.
Я смотрел ей вслед, пока её шаги не затихли, покачал головой и направился домой.
Внутри пахло жареной рыбой. Печь потрескивала, угли в ней шипели, отбрасывая красноватые блики на глиняные стены. Ольга стояла у стола, её передник был припорошен мукой, а руки двигались быстро, переворачивая окуней на сковороде. Жир шипел, брызгая на край печи, а запах рыбы, обвалянной в муке, заполнял комнату, смешиваясь с дымком от дров. Ведро с рыбой стояло у двери, внутри плескались две оставшиеся рыбины. Хорошо, что клёв был хороший.
— Садись, Макс, — сказала Ольга, не оборачиваясь. — Что там Виола хотела?
Я опустился на табурет, его ножки скрипнули под весом. Постучал пальцами по столу.
— Благодарила за помощь Баруту, — ответил, глядя на сковороду, где окуни шипели, их корочка золотилась.
Ольга кивнула, её рука замерла с деревянной лопаткой над сковородой.
— Дуэль, значит, — сказала она, её брови чуть сдвинулись. — У них всё обошлось?
— Наверное нет, — ответил я.
Наступила небольшая пауза, которую захотелось нарушить.
— А до какого момента проводится дуэль? Не до смерти же?
Она сняла со сковороды последнюю готовую рыбину, положила лопатку на стол и вытерла пальцы о передник, оставляя белые следы муки.
Быстро наложила нам окуньков и села за стол.
На лице Ольги отразилась материнская забота и печаль.
— Как много ты забыл после своей болезни…
— Главное, что сейчас всё в порядке! — я широко улыбнулся и принялся за ужин, и она расслабилась.
— В дуэлях всегда секундант есть, — начала она. — Правила простые: звери бьются до тех пор, пока могут продолжать. Секундант следит, чтобы всё по-честному. В деревне нашей редко такое, Мастеров не так уж много, да и Звероловов почти нет. А в городах — да, там почаще. Там и ставки, и толпы, и шум.
Я кивнул.
— Но ведь питомцев, особенно боевых, используют не только в дуэлях?
Спросил не просто так, потому что в размытой памяти парнишки что-то смутно крутилось про войны и лес.
— Ну конечно… — мама удивлённо вскинула брови. — В чём, по-твоему, настоящая сила Звероловов и Мастеров? Первые поставляют военную мощь, силу противостоять магическим зверям в глубинах опасных зон, уж молчу про войны с другими королевствами. Вторые просто её используют.
— Да, я об этом.
— Службу королевству и военный призыв никто не отменял, это правда, — кивнула мама с тревогой в глазах. — Понимаешь, почему я против? Хоть Звероловов и ценят, это правда…
— А как иначе зарабатывать, м? — постарался спросить я как можно мягче, глядя на её руки, испещрённые царапинами от работы. — Вечно пахать в поле за копейки?
— Мне не нравится этот разговор, Максим, — строго сказала женщина, оторвавшись от тарелки.
— А смертельные случаи? — спросил я, резко сменив тему. — Бывает, что зверь погибает на дуэли?
Она вздохнула, её плечи чуть опустились, как будто груз дня стал тяжелее.
— Редко, — её голос стал тише. — Питомцы дорогие, их берегут. Но случается, если кто-то зазевался или зверь слишком агрессивный. В нашей деревне такого не бывает.