— Ольга, что ты делаешь? Этого нельзя категорически!
— Почему нельзя? — повернулась к нему женщина, и в её голосе звенела сталь. — Он мой сын!
— Потому что хворь твоего сына убьёт тебя! — рявкнул староста и стукнул тростью. — Нельзя с ним жить, будь вразумительна! Я говорил с Больдом, он всё ясно сказал! Ты подхватишь заразу и принесёшь её в деревню! Этого допустить нельзя — запрещаю!
— Значит не нужна мне ваша деревня! — глаза Ольги вспыхнули.
— Если всё так, то почему мама до сих пор не заболела? — с усмешкой спросил я.
— Да потому что недавно хворь появилась, — Ефим ответил слишком быстро и закивал с грустью на лице. — Я ведь как узнал, что ты очнулся, так сразу неладное почуял — просто так на ноги не встают спустя столько времени. И лекарь подтвердил, лишь ты заражаешь людей, я так всей деревне и сообщу. А если матушка твоя заболеет, да сгинет, то её выбор. Но что я был бы за староста деревни, если б позволил ей, понимаешь? Думать о близких надо!
Ну всё продумал, гад. Складно заливает, покруче соловья будет — словно подготовился.
— А навещать можно? — встряла Ирма и едва заметно подмигнула мне, словно понимала, что присутствие матери будет только мешать.
Ефим замялся:
— Изредка… На короткое время… И не сразу! Но жить вместе — ни в коем случае!
Я подошёл к Ольге и аккуратно взял её за плечи:
— Послушай меня. Всё в порядке, правда. А тебе здесь лучше будет. Избушка-то тоже в безопасной части леса, как староста сказал. Будешь навещать, слышала же Ирму.
— Опять он меня Ирмой зовёт, мелкий засранец, — пробухтела бабка.
Мама посмотрела на меня долгим взглядом, потом вдруг заметила что-то в окне и ахнула:
— Макс! Ты огород пропалывал⁈
Забыл рассказать. Обернулся — и правда, грядки, которые расчистил от сорняков, хорошо видны отсюда.
— Ну… да, — признался. — Поработал.
Ольга вышла во двор, а мы следом за ней. Она стояла среди грядок, разглядывая аккуратно выполотые ряды.
— Макс, — прошептала она. — Да ты же… это же целый день работы! Откуда силы взялись?
— Сил хватает уже, — пожал плечами. — А делать-то особо нечего было.
Она обернулась ко мне:
— Ты и правда окреп, — сказала она тихо. — Совсем другой стал.
— Я справлюсь. Травы всякие найду, может, дичи принесу. И навещать будешь, когда захочешь.
Ольга замерла на несколько секунд, поджала губы, взглянув на Ефима, а затем молча кивнула.
Стёпа вдруг подошёл ко мне:
— Макс, я тебя тоже навещать буду!
— Ты-то зачем в лес полезешь так далеко? — удивился я.
— Так я же травник! — гордо выпрямился парень. — Отец меня с командами в лес водит, травы собирать. В безопасную зону часто ходим. Так что увидимся!
— Не травник ты, а одно название, тьфу, — сплюнула Ирма. — Лет через тридцать станешь, малец. Смотри правде в глаза!
Стёпка лишь улыбнулся и подмигнул мне. Все давно привыкли к характеру бабки.
Ефим нахмурился:
— Стёпа, не обещай лишнего. Всё же лучше поосторожнее…
— А что такого? — встрял я. — Он же в безопасной зоне будет, как сами говорили.
Староста помрачнел, но ответил:
— Я же говорил — Звероловы третьей ступени имеют иммунитет. А вот простые люди… Ладно мать, её можно понять. Но…
— Понятно, — кивнул я и перебил старосту.
Одна и та же песня.
— Значит так, — сказал твёрдо и взглянул на Ольгу. — Ты остаёшься. И это окончательно. Не хочу, чтобы ты из-за меня пострадала.
Женщина кивнула:
— Хорошо, сынок. Но я приду к тебе, как только смогу. И еду принесу…
— Конечно, — улыбнулся ей. — Буду ждать.
Стёпа крепко пожал мне руку:
— Держись там.
Ефим покашлял:
— Ну что, вы закончили? Путь неблизкий.
Ирма вдруг схватила меня за рукав.
— Постой-ка, парень, — проскрипела она, оглядываясь на старосту. — Раз уж тебе в тех краях жить, то и работать можешь. Помнишь, про должок-то?
Я кивнул — от слов отказываться не собирался, скорее желал новой информации, поэтому с интересом взглянул на бабку.
— Так вот, — Ирма наклонилась ко мне, понизив голос. — Огнежар растёт в опасной зоне, туда пока не суйся, чёрт с этим цветком, должен будешь. А вот на границе, где твоя избушка будет, есть кое-что попроще, но тоже ценное.
Ефим сделал шаг вперёд, ничуть не скрывая любопытства.
— Лунный пырей, — шепнула Ирма. — Серебристая такая травка, светится по ночам слабо. Растёт где деревья гуще стоят, любит тень и сырость. Для многих снадобий нужен, а достать его — проблема. Слишком далеко от деревни, опасно ходить, в опасной зоне уже, но на границе, понял?
— И сколько он стоит?