«Милость» фараона в том и заключается, что номарху Джехутихотепу фараон пожаловал гробницу и «образ», — то есть разрешил начать строительные работы, тем самым даровав ему вечную жизнь в потустороннем мире. Спустя приблизительно 300 лет любой состоятельный египтянин сможет не только заказывать гробницу по собственной воле, но даже самостоятельно молиться богам, — а пока этим правом обладает только божественный властелин государства. Боги общаются только с ним, только он может просить у них о блаженной жизни для своих усопших вельмож; а все жрецы — так сказать, «представители фараона перед богами на местах» — обращаются к ним только от имени владыки. Простому же люду заказано общение с бессмертными; они могут лишь просить жрецов, чтоб те от имени фараона передали их просьбу «наверх».
Но если так, кому же служит и совершает воскурение ладана простой смертный по имени Аменианху, изображённый перед статуей? Самой статуе, самому «образу» Джехутихотепа и его Ка. (Выше уже говорилось, что так называемый «загробный культ Ка» начинался ещё при жизни владельца гробницы.) [272]
Заячий ном в празднестве*. — гласит надпись верхнего пояса, где изображена торжественная процессия ликующих горожан. — Сердце его радуется. Старцы его, дети и воины его процветают. Дети его пляшут, сердца их в празднестве. Видят они владыку своего и сына владыки своего, осенённых милостью властелина — созидающих монументы свои*.
Почему же всё-таки египтяне при перевозке таких исполинских громадин не использовали быков? Ничего вразумительного на этот счёт сказать пока невозможно. То, что быки были священными, нельзя признать аргументом: ведь на них, тем не менее, пахали. Правда, полевые работы почитались своего рода священнодействием и были напрямую соотнесены с мифологией (срезание колосьев — убийство и расчленение Осириса, разлив Нила — его оплакивание, сев — погребение мумии, и с первыми всходами Осирис воскресает). Но уж никак не меньшим священнодействием была постройка «вечного обиталища» вельможи, а усыпальницы фараона тем более. Или, быть может, люди быков использовали, но в надписях умолчали об этом, приписав на веки вечные всю заслугу исключительно себе?..
Но статуя, как бы величественна она ни была, это всего лишь неодушевлённая глыба камня, не способная вкушать дары и обеспечить умершему вечную жизнь в Дуате — до тех пор, пока над нею не будет совершён обряд «отверзания уст и очей».
Этот обряд символизирует визит Хора к Осирису и воскресение великого бога после того, как Хор дал отцу проглотить свой глаз, вырванный Сетом и отвоёванный у него обратно, — Око Уджат.
Сперва сын умершего или жрец, изображающий бога Хора, коснётся губ статуи окровавленной ногой закланного быка и произнесёт заклинание:
— О статуя Осириса имярек! Я пришёл обнять тебя, я — сын твой; я надавил твой рот. <...> Уста твои всё ещё замкнуты, и это я их разжимаю и зубы твои, о Осирис имярек!
После этого он возьмёт в руки тесло, четырежды коснётся им уст и глаз статуи и скажет второе заклятие:
— Уста твои всё закрыты, это я приготовил их, равно и зубы твои, о статуя Осириса имярек, я разделил уста твои теслом Анубиса <...>
Затем весь обряд будет повторён от начала до конца, но уже с другим теслом, а затем с резцом скульптора. И когда прозвучит [273] последнее заклинание: «Хор надавил уста твои, он отверз очи твои, и они сделаны!» — статуя оживёт.
После того, как обряд «отверзания уст и очей» символически возвращал статуе способность есть, говорить и видеть, статуя считалась «ожившей». Окровавленная бычья нога (см. с. 297) играет в ритуале чисто магическую роль, а манипуляции жреца с теслом и резцом имитируют работу скульптора (называвшегося по-египетски «санх» — буквально: «дающий жизнь», «оживитель»). По всей вероятности, изначально глаза и рот действительно высекались в ходе обряда «отверзания». Впоследствии глаза статуй, а также антропоморфных саркофагов и гробов зачастую изготавливались отдельно и во время обряда вставлялись в углубления. Статуя «оживала» в тот момент, когда глаза были инкрустированы или нарисованы. (Таким образом, скульптура Нефертити из Ахетатона (илл. 130 на с. 179) — «неоживлёная».)
Строго говоря, выше описан обряд, производившийся в гробнице над заупокойной статуей после смерти того, кого она изображает. Какими заклинаниями «оживлялась» статуя того, кто на момент обряда сам продолжал жить и здравствовать (фараона, например, или того же номарха Джехутихотепа, при жизни начавшего отправлять культ собственного Ка), мы не знаем, но внешне действо, надо думать, было таким же и производилось теми же инструментами скульптора.