– Вы обещали сказать мне название компании, – натянуто улыбнулся Грей.
– Вот так сразу к делу? – надула губки Вероника. – Даже не дадите девушке допить первый бокал вина?
Грей мысленно пожал плечами; похоже, Вероника не собиралась раздувать проблему из его визита в «БиоГорден».
– Я почему-то сомневаюсь, что Вероника Браун, – проговорил он, – внештатный журналист-исследователь ВОЗ, работающая сейчас по заданию Международной биомедицинской организации, бывший ведущий репортер «Вашингтон пост», до этого сотрудничавшая с газетами Детройта и Цинциннати, часто полностью отключается от работы.
– Туше, – подняла бокал Вероника.
– Как вас занесло в биотехнологии? – поинтересовался Грей.
– Я освещала в «Нью-Йорк пост» криогенный скандал. Одна компания забирала сбережения целых семей, но вместо людей замораживала пластмассовые манекены. Это и дало толчок. Я не против биотехнологий, но они означают конец.
– Конец чему?
– Не знаю, – заговорщически рассмеялась она. – Чему-то. Всему. Коктейлям на яхтах в Средиземном море, сплавам на плотах по Амазонке, отслеживанию зацепок в Рио, моему портрету на обложке «Тайм».
– Вы, во всяком случае, знаете, чего хотите.
– А вы разве нет?
Грей посмотрел на ее бокал и подал бармену знак принести еще вина.
– Теперь пора за дело.
Вероника несколько секунд смотрела на него, потом изменила положение ног и выпрямилась.
– Действительно. Что, ради всего святого, вы делали в «БиоГордене»?
– Вам известно, что я не могу это обсуждать. Скажу только то, что вы наверняка уже и так поняли: я ищу биотехнолога, причастного к похищению корпоративных секретов.
– Что за секреты? «БиоГорден» сейчас в самом топе, и мы только что получили вид на минотавра во всей красе. Я бы знала, если бы где-то было что-нибудь погорячее.
– Надо же, как вы в себе уверены, – заметил Грей.
– Нет, конечно, могут быть и другие разработки, но я бы очень удивилась этому. И очень-очень заинтересовалась бы. Речь о новой технологии или о уже существующей?
– Вам незачем беспокоиться, поскольку я даже не знаю, что это за технология.
– Тогда зачем кому-то вас нанимать? – Она задумалась над собственным вопросом, а потом сказала: – Полагаю, не нужно быть экспертом в области подобных преступлений, чтобы поймать похитителя. Хотя, конечно, осведомленность не помешала бы.
– Потому-то я с вами и беседую. Чтобы вы меня просветили.
Вероника покрутила вино в бокале.
– Биотехнология – понятие обширное, ею занимаются многочисленные компании. А конкретно в том мире, куда вы попали, создаются новости. Он радикальный и противоречивый.
– Меня интересует биомедицинская геронтология. Наука о старении.
– Ясно. Хорошо. Благодаря биологическим ограничениям мы можем испытать только часть существующих в мире переживаний. Но что, если это изменится? – Ее глаза сверкнули. – Боже мой, как можно не мечтать вцепиться в жизнь, как паук цепляется за самую замечательную паутину из всех сплетенных, побывать на каждом скалистом берегу каждого острова, перепробовать все экзотические блюда всех кухонь, увидеть все шпили над каждым городом, тысячу раз влюбиться, прожить тысячу жизней? – Она моргнула и рассмеялась. – Простите, благодаря подобной речи я и получила халтурку в «БиоГордене». Но я правда верю в прогресс. Биологические ограничения – они же не в камне высечены. Вы не поверите, на что способны ученые. Они уже могут продлить жизнь мыши больше чем наполовину. И речь не о стадии дряхлости, когда мышь только и может, что, спотыкаясь, ковылять по клетке. Я говорю о полноценном существовании, когда живешь в полтора раза дольше в добром здравии.
– Насколько я понял из того, что читал до сих пор, на людей эксперимент пока не распространяется.
– Верно. Есть кое-какие методы, вроде резкого ограничения калорий или снижения скорости метаболизма долгими дыхательными упражнениями, но это дает максимум несколько лет. Кому охота прожить монахом сколько-то лишних месяцев в доме престарелых? Но все впереди. На рынке появляются препараты, способные творить чудеса. Мы находимся на верхушке айсберга. – Она глубоко вздохнула и сделала еще глоток вина. – Я жажду успеха всем сердцем. Задумайтесь на секундочку об окончательности смерти. Как вы или кто-то, кого вы любите, исчезнет навсегда. Допустим, ваши дети. Жена. Родители. Разве такое можно принять?
Грей с невозмутимым лицом потягивал пиво, позволив взгляду блуждать по бару, теперь под завязку заполненному сливками Манхэттена, лучшими из тех, кого можно найти среди здешнего сброда. Нет, его не увлекала идея продления жизни.