— Обязательно пробью, — пробормотал следователь, загоняя номер себе, — а твой номер у него есть?
— Я стер. Не вздумай звонить по нему!
— Я-то точно не идиот, — усмехнулся Сергей, — а вот ты, если это правда… «не от мира сего» просто очень мягко про тебя сказано! Странный ты… очень…
Сказал и надолго задумался, изредка на меня поглядывая. У него ум за разум зашел! Я без Фионы чувствовал шевеление ауры. Нахмурился. А ведь угадал на счет не того мира!
— Не знаю, что с тобой делать, честное слово. По-идее надо садить, но… что-то держит, и не Зинка вовсе, — вроде как рассуждения вслух, словно меня рядом нет, — колись дальше.
— А вот дальше пусть останется моим секретом. Одно скажу — я сам от себя такого не ожидал, — ответил я твердо и посмотрел Сергею прямо в глаза.
Он отвел взгляд и тяжело вздохнул.
— Ты грамотно все устроил, если бы не засветился в автобусе, то… теперь понятно, почему засветился, — покачал головой, шепча «ой, дурак наивный…» и что-то еще в этом духе, и непонятно обо мне или о себе, — может, ты внешность свою приметную сменишь? Нет, поздно…
Вдруг резко сменил тему.
— Как Зину выручать станем, супер-киллер? — не удержался от шпильки, — Седой и её прицепом уроет за любимого сына. О Славике тоже не забудь.
— А вот на счет этого у меня есть варианты, возможно, потребуется твоя помощь. Ты мне веришь?
— А что мне еще остается, — пробормотал любящий брат, — появился, как черт из коробочки. Веришь — не веришь, не на ромашке гадаем. В голове ни черта не укладывается, но излагай, выслушаю. Или сразу твою голову Седому на блюдечке принести? — грустно пошутил напоследок, — не знаю, что лучше. Говори, слушаю.
К доктору опоздал на целый час. Пришлось ждать двоих пациентов.
— У вас, молодой человек, видимо не только ретроградная, но и антероградная амнезии, — качал головой врач, Сергей Викторович, невысокий полноватый бородатый мужчина средних лет напомнивший мне Агнара.
Как он там без Лионы? Переживает. Любили они друг друга. А вдруг Лиона вернется? Я же вернусь. Как Рон говорил: «У них сложные отношения с богиней», так что все возможно. Успела бы при жизни Агнара! И мне стоит поторопиться.
— Ко мне за месяц записываются, это вам исключение сделали, а вы! — продолжал говорить доктор.
Я виновато молчал, на забывчивость сослался еще в первые секунды встречи.
— Присаживайтесь в кресло, молодой человек, приступим.
Кресло очень удобное, сразу расслабился. Все продумано: кресла в числе пяти штук, плотные бардовые шторы на окнах, шторы пока раздвинуты. Звукоизоляция на стенах и дверях мягкого бежевого цвета, выключенная плазма напротив кресел. Мечта гипнотизера.
К привычным вопросам добавились еще и более конкретные: как именно вспомнил, какой образ всплыл при этом и так далее. Потом пошла игра в ассоциации: доктор говорит слово, я первую пришедшую на ум ассоциацию. Он несколько раз предупреждал не фильтровать базар, говорить первое, что пришло в голову, но я все равно стеснялся. В итоге он махнул рукой.
— Вы готовы к сеансу лечебного гипноза?
— Да, доктор, готов.
— Предупреждаю, вы, возможно, вспомните что-то для вас неприятное, готовы?
— Да, — ответил я твердо.
Если спросить меня, почему я позволяю издеваться над собой, когда можно внушить что-нибудь для галочки, то я отвечу. Мне безумно интересно!
Я честно выполнял все инструкции. Расслабился, выкинул мысли, удержался от проваливания в астрал — это, разумеется, без инструкции, слушал его голос, тихую музыку, смотрел на ритмично переливающуюся плазму и… ничего. Даже обидно.
— Не обижайся, — успокоила Фиона, — мы — твои реализованные комплексы, внешнее внушение тебе не нужно.
— А жаль, мне любопытно.
Врач произнес: «Десять…» и я вышел свободным сознанием. Тело совсем обмякло. Сергей Викторович поднял мою руку. Она так и осталась поднятой.
«Интересно, не знал о таком».
Врач удовлетворенно кивнул. Долго внушал, что я маленький и потом спросил: «Что ты видишь?», я быстро вернулся обратно, скомандовал Сине держать мышцы, как нужно доктору и стал вещать:
— Мама с папой ругаются, мне страшно…
— Не бойся, я не дам тебя в обиду. Как зовут твоих родителей?
— Мама Галя и папа Родион, он бьет маму! Мне страшно, я не могу её защитить… я трус…