К своему стыду, я не подумал о спиртном, поэтому на поле в ожидании борта ученые угощали нас своей водкой. Не много, что бы в воздухе обратно не полезло, чисто за знакомство. Зина ради этого дела вытащила нашу закуску.
— Впервые встречаю бородатого длинноволосого следователя, — говорил мне Саша, кандидат физико-математических наук, геофизик, — разве в милиции можно?
— Я недавно из оперов. Начальство наседает, но я пока отбрехиваюсь. Чувствую недолго осталось, придется попрощаться с волосами, — вздохнул я с сожалением, — но бороду не отдам!
— А если не секрет, почему свадебное путешествие в такое странное место, не на море? — спросил Гриша, геохимик.
— По секрету скажу, мужики, — я понизил голос, — у меня командировка, а жена ни в какую не отпускает. Ты, говорит, и на северном полюсе бабу найдешь, свадебных денег не пожалела. Только никому, прошу вас. Меня туристом оформили, — я покосился на блатных.
— Она уже всем рассказала, — рассмеялся Саша, глядя на подошедшую Зину, — что же вы, Зина!
— Ничего я не рассказала! — возмутилась «жена», — всего лишь в свадебное путешествие! А чего они приставать полезли.
— И ты меня сразу повысила: по особо важным делам! — проворчал я, — говорил же тебе, не лезь в мои дела!
— Да когда это я лезла, хоть один случай назови!? — Зина возмутилась не на шутку. Я махнул рукой. У нас не шибко умная семейка. Еще один экспромт.
— Автобус отвезет нас в гостиницу, сейчас одна работает. Не расходитесь оттуда, прошу вас, скоро стемнеет, — затараторил Виталик, наш гид, едва смолкнул шум двигателя, — а в темноте здесь снежный человек бродит. Схватит и уволочет в Тайгу. Ищи — свищи вас потом. Много народу пропало… — закончил зловещим голосом.
— Ой, правда что ли? — испугалась Зина. Неплохо вошла в роль.
Все засмеялись, даже урки. Устали — жуть. А они напились, ожидая полета, и в салоне их полоскало. Вонищи было, Зину чуть не вырвало. Неплохо устроилась фирма — устроитель, никаких вложений, только деньги дерут. Могли бы тем же кукурузником отправить, полоса для него есть. Словно в ответ на эти мысли прозвучали слова Виталика:
— Фирма приносит извинения за причиненное неудобство, ожидали АН-2, но вверху, — при этих словах задрал голову в небо, — решили иначе. С претензиями не ко мне. Автобус подан, прошу вас, господа!
Двухэтажный деревянный барак. На плакате с изображением хвостатой звезды надпись «Отель Комета». В лучших традициях советской рекламы. Бар-столовая неподалеку от стойки портье в связи с поздним временем не работал. А было всего девять вечера. Наш номер: комната с двумя сдвинутыми кроватями, шкаф, стол, стул, телевизор, маленькие туалет и ванная. Точно СССР из рассказов Задорнова. Графин с водой на стеклянном подносе тоже присутствовал.
Пока Зина мылась, я в астрале последил за спутниками.
Жулики заняли номер аналогичный нашему, только с тремя кроватями.
— …мочить надо, Паша! — выхватил я последние слова самого молодого, Андрея.
— Заткнись, Дрюша, никого мочить не будем, — ответил Паша, мужик в возрасте с наколотыми на пальцах перстнями, — баба просто так ляпнула, что бы ты отстал. Какой из него мент, а тем более важняк? Сектант какой-нибудь или мазила. Да хоть и мент, нам трупы не нужны и так здесь чертовщина творится.
— Точно, Паша, — поддержал его третий, солидный такой мужик, как сталевар из старых фильмов, — второй сезон люди пропадают, а мусора не чешутся. Закроют маршрут и нам хана, замучаемся рыжье на попутках таскать. Я похожу за волосатиком, Паша?
— Обязательно походи. Хоть и не похож на мента, но кто его знает? И по чью душу выясни: если по пропавшим, то честь ему и хвала, если по поводу рыжья… будем думать.
— Егор, ты уснул? — донесся до меня далекий голос Зины. Пришлось выходить из астрала.
— Ты готова? Сейчас сполоснусь и выдвинемся, — Виталик объяснил, что поесть можно в ресторане «Тунгуска», в двух шагах от гостиницы. Скромный ужин входил в стоимость путевки, дополнительные заказы за свой счет.
Перед входом в кабак мы встретили первую местную экзотику — пьяных чукчей, простите эвенков. Они лежали на желтой траве в количестве четырех штук. Двое спали, двое ругались отборными русскими матами. В меховых куртках народного образца не померзнут, хоть всю ночь проваляются.