— Эй, ты чего это такая довольная! — Роза словно очнулась, увидев счастливое лицо Зины.
— Он жив, понимаешь, он жив! — сквозь потоки слез прошептала в ответ Зина.
— Не может быть… — прошептала Роза и приложила руку с другой стороны шеи.
Она почувствовала мощный вихрь силы от талисмана из кулака шаманской жены, мысленно усмехнулась. Чем бы дитя ни тешилось, это не вернет человека к жизни и не вернуло. Жизни в теле не прибавилось. Однако, через пять минут Зина словно расцвела и Роза с надеждой прижала пальцы к шее шамана и тоже почувствовала одинокий удар пульса. Через пятнадцать секунд еще. Нет, жизнь не вернулась, но и смерть отступила. Душа не желала покидать тело и более того, удерживала его от распада. Теперь все зависело от желания жить. Если душа захочет — вернется окончательно, есть куда, если понравится свобода — уйдет в страну предков. Появился проблеск надежды. Дед рассказывал о таких редких случаях, когда дух не теряет связи с почти мертвым телом и по телику иногда говорили о летаргии. Это будет понятней для не посвященных. Ни в коем случае не хоронить тело, в прохладное помещение и пусть лежит, ждет своего часа. Сколько — другой вопрос, может день, а может и годы.
— Эй, Роза, кажется? — оторвал от задумчивости голос Зины, — надо стрелу вытащить.
— Что? Ах, да. Наконечник надо снять обязательно, а саму стрелу нежелательно, может кровью истечь.
— Не переживай, он — точно не истечет, — Зина давно совместила быстрое выздоровление Вереса и способности Егора, — правда, теперь он не в лучшей форме, но ничего. Ведь с другой стороны, очнется — не обрадуется, если стрела в животе останется.
— На холод его надо, — прервала Роза рассуждения жены, — он в летаргическом сне, надо тело сохранить до возвращения души.
— Какая летаргия! Я медсестра реанимации! У него просто глубокая кома!
— А я внучка шамана и он — шаман! Я вижу, в нем нет жизни! И смерти тоже нет, — прокричала Роза в ответ, — ты хочешь, чтоб он сгнил на солнце!?
Женщины сами не заметили, как встали друг против друга, раскрасневшись от злости. Еще немного и они вцепятся друг другу в волосы. Роза первая заметила комизм ситуации.
— Давай для начала стрелу вытащим, — усмехнулась она, — потом лечить его начнешь, капельницу поставишь, — не удержалась от сарказма.
— И поставлю! — не сдалась Зина.
Она уже поняла правоту официантки. Летаргический сон, самая грань между жизнью и смертью, сильнее, чем самая глубокая кома. Ему и дышать необязательно. Действительно нельзя ему на солнце.
Очень аккуратно срезали наконечник, Роза брезгливо откинула его подальше. Зина взялась за наполовину погрузившееся в тело пластиковое оперение и плавно извлекла короткий деревянный болт из тела. Крови вышло совсем немного. «Если бы был поврежден крупный сосуд, даже при отсутствии давления крови вышло бы гораздо больше», успокаивала себя медсестра. Внимательно ощупала живот, и жидкости там не обнаружила. Довольная, плотно перевязала старческое тело Егора бинтом из «трофейной» аптечки. Роза объяснила про быстрое старение. Какие-то жизненные силы переходят в силу духов, и Егор мастерски владел этим шаманским приемом. Такое старение хоть и с трудом, но обратимо. Главная опасность — вовремя остановиться и это, видимо, Егору не удалось. Плюс отравленная арбалетная стрела. Зина поверила. Она еще толком не осмотрела поляну, где оказалась, но разрубленные в нескольких местах тела заметила. Их трудно было не заметить. То, что это сделано не руками в доказательствах не нуждалось.
Спрятали Егора в небольшой скальной нише, где хранились продукты, что-то типа холодильника. Постелили еловых веток, одеяло и укрыли еще одним. Транспортировать нельзя. По крайней мере, пока. Потом, если пробуждение затянется и если никто сюда не придет с миссией спасения, то придется переносить. Розе придется самой сходить за помощью, спутникового телефона у «забирающих души» не нашли, только парочка маломощных переговорников, да неизвестно как включаемая рация. Может после разберутся, но это потом, сейчас не до того.