Глава 1.
– Как настроение? – спросила Аня, как только она забралась в салон моего нового авто.
– Как в танке, – пожала плечами и крепче пальцами вцепилась в руль, внимательно следя за дорогой.
Мелкий дождь мешал, падая на стекло. Дворники раздражали своим урчанием и тем, что мелькали перед глазами. Повезло, что встречные или проезжающие мимо машины отсутствовали.
– Классная тачка! – продолжила говорить подруга, стряхивая капли с темных волнистых волос.
– Это компенсация, – горечь окрасила мои губы, и я на мгновение уставилась в зеркало. Оттуда на меня смотрела молодая, изрядно уставшая женщина. Белоснежная гладь скрывала худые плечи и резко выделялась на чёрной косухе.
– Серьёзно? – воскликнула Аня, заёрзав на кожаном кремовом сидении.
– Серьёзно, – прекратила разглядывать серые, едва заметные круги под глазами.
– Но он не мог сам. Уж прости, Оль, но у него мозгов совсем не осталось. Родители?
С каждым словом её голос повышался и от этого, честно признаться, у меня стал покалывать левый висок.
– Его отец, – легко повернула руль, сворачивая на общую трассу.
– И ты взяла? – удивилась она.
– Ань, – этот разговор убивал, напрочь лишая всевозможных сил, но эта тачка была меньшим откупом, чем те средства, что я потратила и которые отобрали у меня. – Ты же всё прекрасно понимаешь и этот разговор лишний.
– Наверное, ты права, – подруга отвернулась.
Не став продолжать разговор, я всё внимание сосредоточила на дороге.
Дождь продолжал тихо постукивать по стеклу, тучи всё больше захватывали небо, редкие деревья роняли жёлтые листья, теряя их навсегда, а земля охотно принимала в свои объятия и готовилась к зиме.
Я скучала по зиме. По снежным заносам и крупному снегу, по тёплым пушистым дням, гирляндам и живым ёлкам, подаркам, обёрнутым в праздничную фольгу и разноцветным ленточкам. Но сейчас не хотела, чтобы время быстро бежало. На этот счёт у меня была своя боль, с которой я до сих пор не могла смериться.
Пока вела уверенно машину надеялась, что три недели отдыха, которые мне выделили, хватило предостаточно, чтобы вновь вникнуть в работу и не забивать свою голову и сердце всякой ерундой. Но, по всей видимости, этим утром нам было не суждено заниматься привычным делом, хотя немногим позже область определено исходила из рода нашей деятельности.
Через пятнадцать минут молчаливого пути и когда неожиданный туман заглотил широкую трассу, мы увидели аварию. Две машины на маленьком расстоянии друг от друга были разбиты. Окна выбиты, двери открыты и красные пятна, повсюду, впитавшиеся в мокрый асфальт, но так до конца и не исчезнувшие, рассказывали о том, что тут недавно произошло.
Мы подъехали близко. Выбежали одновременно и стали быстро осматривать место аварии, найдя только одного раненого человека.
Это было странно. Две машины, но только один человек.
– Он умирает! – воскликнула Аня, оказавшись возле потерпевшего. – Дыхание становится реже. Сердце, – на секунду она посмотрела на меня, – замедляет ритм.
– Не паникуй, Ань! – прикрикнула я на подругу, осматривая незнакомца и то, как он был небрежно прислонён к дверце чёрного тонированного джипа. – Зажми вот здесь, чтобы напор стал тише.
Схватила её дрожащие руки и положила на грудь мужчины.
Многочисленные порезы на его теле, когда-то белая, а теперь уже красная, пропитанная кровью рубашка висела на нём изодранными лоскутами. Голова покоилась на груди, тёмные волосы прикрывали широко распахнутые карие глаза, но всё равно я видела, как в них с каждой секундой угасала жизнь.
Крови было очень много, и первую минуту она продолжала хлестать фонтаном, пока я не показала подруге, где нужно зажать повреждённый источник, чтобы предотвратить летальный исход раненного человека.
Аня поддалась неохотно. Не каждый день ей приходилось запускать пальцы в плоть живого человека, который сморщившись от боли, захрипел.
Отпустив её, положила одну руку на мужское плечо, чтобы не дёргался, а другой достала свой телефон из кармана куртки и набрала номер скорой помощи.
– Слушаю, – мне сразу ответили.
– Мужчина, сорок лет. Огнестрельное ранение в области груди. Улица, – подняла голову, нужен был точный адрес. Но какой же точный адрес, если мы находились на безлюдной дороге. – Шелковичное шоссе, в сторону Октябрьской.
– Выезжаем!
Сбросила вызов, посмотрела на Аню и заметила как её и до того бледное лицо, стало ещё белей.
– Что такое? – тихо спросила её.
– Там ещё один, Оль. И у него пистолет.
Обернуться не успела, как услышала два выстрела, а затем всё померкло у меня перед глазами.