Его губы дрогнули.
— Добрый вечер, моя прекрасная Елена. Ты такая красавица. Моя красавица.
Он говорил что-то ещё, но всё, что я могла слышать, был лишь грохот моего собственного сердца.
Я встретилась с его пристальным взглядом, и от моей фальшивой решимости не осталось и следа. Почти мгновенно Артур оказался прямо передо мной. От его близости у меня скрутило желудок, а во рту резко пересохло.
Отвела взгляд, стараясь смотреть куда угодно, но только не на него.
Схватив меня за подбородок, Джанабаев заставил меня встретиться с ним взглядом. Его сильный голос был глубоким неторопливым и властным.
— Так не пойдёт, моя девочка, — недовольно сказал Артур. — Встречать меня ты должна с улыбкой и отвечать на мою любезность. Итак, повторим заново. Я сказал: Добрый вечер, моя прекрасная Елена. Что ты должна сказать в ответ?
«ИДИ НА ХЕР, УРОД!» — вертелось на кончике языка.
Мне пришлось стиснуть зубы, чтобы не сказать эту грубость.
Джанабаев ждал. Он сильнее сжал своими пальцами мой подбородок, а другую руку положил мне на грудь и сжал.
От его прикосновения у меня чуть не подкосились ноги. Мне захотелось закричать, убежать, да только куда бежать?
Я прокашлялась и сказала:
— Простите… Кажется, я заболела…
Он видел мой страх и ощущал мою дрожь, но продолжал держать за подбородок, а другой рукой гладить и сжимать то одну, то другую грудь, вызывая во мне странные ощущения.
Попыталась убрать его руки, но он лишь ещё сильнее сжал, что останутся синяки.
— Добрый вечер, Лена, — повторил он уже с нажимом и угрозой.
Его глаза горели, а губы улыбались.
Ему нравилась моя непокорность.
И я сказала:
— Добрый вечер, Артур Маркович.
— Просто Артур, Лена. Обращайся ко мне по имени.
— Хорошо.
Я говорила себе казаться сильной, но не могла.
— Прекрасно, — сказал он довольно и убрал свои руки.
Я вздохнула от облегчения.
— А теперь, моя дорогая, приглашаю тебя за мой стол.
Глава 6
Елена
Стол был накрыт по-царски и блюда, что украшали его, источали потрясающие ароматы.
Желудок предательски заурчал.
Выбирая, меньшее из зол, решила хоть наесться до отвала. Надеюсь, Джанабаев тоже хорошо поест и с полным животом не сможет совершать свои сомнительные подвиги в отношении меня.
Единственное было «но» — присутствие этого человека мне здорово портило аппетит. Боюсь, что мне и кусок в горло не полезет.
Зато отметила, что столовые ножи были чертовски острыми.
Обрадовалась этому факту и поспешила за стол, как вдруг, Артур схватил меня за локоть, резко останавливая.
Взглянула в его бездонные глаза, не понимая.
— Погоди, моя сладкая, — каким-то мурлыкающим тоном проговорил мужчина.
Другой рукой он потянулся вниз и приподнял подол моего платья!
Нагло положил свою тёплую и сухую ладонь на мои ягодицы!
Шок от его прикосновения и наглого поведения мгновенно сменился яростным гневом!
Я напряглась и неожиданно для себя, влепила, этой сволочи звонкую и хлёсткую пощёчину!
— Не смей ко мне прикасаться! — прошипела я дикой кошкой.
Мне до боли в кончиках пальцев хотелось наброситься на него и расцарапать ухмыляющуюся рожу, а потом выбить ему зубы и выколоть вилкой глаза!
Джанабаев отпустил меня и довольно улыбнулся. Его глаза горели довольным блеском.
— Прекрасно, — сказал он, а потом подошёл к высокому стулу и, отодвинув его, сказал: — Садись, моя мятежная девочка. Поедим.
Я наблюдала за мужчиной и пришла к следующему выводу: Джанабаев не простит мне эту выходку.
Не простит, если я не заколю его раньше.
Наконец, мы сели за стол.
Еда пахла восхитительно, но мой желудок категорически отказывался принимать пищу.
Положила в рот небольшой кусочек сочного мяса, пожевала, однако, проглотить удавалось с огромным трудом.
От волнения у меня сжималось горло, пересыхало во рту, да и просто хотелось убежать.
Общество Джанабаева меня не просто нервировало, я его боялась и боялась того, что произойдёт после этого дурацкого ужина.
Артур бодро о чём-то говорил, рассказывал какие-то нелепые случаи из своего детства, но я слушала его в пол уха и лишь кивала, не предпринимая никаких попыток поддержать разговор.
Он разлил по бокалам красное вино и предложил тост:
— За нашу совместную жизнь, дорогая моя.
Я едва «удержала» лицо, чтобы не скривиться при этих словах.
Криво улыбнулась и сделала небольшой глоток.