Кошусь на Андрея, что, прикрыв дверь, замер у стены. Потом мы ещё обсудим точность исполнения моих указаний!
— Все верно, — перехватывает мое внимание док. — Вы говорите об Олесе Кравцовой, если я правильно понял? Та, что была с вами в ночь пожара.
— Правильно, — напрягаюсь, стоит услышать ее имя.
— В ту ночь ее осматривал я.
Он замолкает, потому что под моими пальцами вновь начинает рваться кожа. А ведь я любил этот диван…
— В смысле… ТЫ? — рокочу едва ли не по слогам, вмиг позабыв обо всяких там формальностях.
Док заметно отодвигается в самый дальний от меня угол дивана:
— Я все объясню…
Перевожу взгляд на Андрея:
— А ты выбрал изощренный метод самоубиться, — рычу. — Я тебе что тогда по телефону сказал?
Мнётся, вспоминая:
— Я точно не помню, — мямлит помощник: — но вы ведь точно сказали прислать на адрес врача.
Мля…
Прикрываю ладонью глаза, тру виски, пытаясь удержать себя в руках:
— Я сказал, — начинаю я тихо, — первое: вызвать ей толкового доктора—женщину! Разве нет?!
— Я все передал! — тут же вставляет Андрей.
— Дело в том, что в ту ночь у нас было мероприятие, — принимается оправдываться док, — и все мои врачи-девочки были мягко говоря не в форме. Не мог же я отправить выполнять ваш заказ пьяную докторшу? К тому же Андрей сказал, что случай может быть тяжелый, возможно придётся зашивать, а такое дело для вас я могу доверить разве что самому себе…
Ладно. Спокойно, Яр. Это же всего лишь доктор.
В конце концов, что она, ни разу у гинеколога мужика не бывала?
Может и не бывала. Черт! Косяк. Тогда оно и понятно, чего она так бесится.
— Тяжелый случай, Андрей? — презрительно кошусь на помощника. — Разве я так сказал?
— Суть была, что девчонку надо отработать по полной, и очень тщательно, чтобы ничего не упустить…
— Ты идиот, — выдыхаю, констатируя факт. — Я велел, чтобы доктор ее тщательно осмотрел на предмет повреждений. Если что-то серьезное, чтобы о ней позаботились, чтобы не было проблем…
— Насчёт этого я тоже озаботился! — рапортует Андрей. — Она все подписала! Так что проблем быть на должно! Если даже девица подала в суд, у неё нет никаких шансов его выиграть. У меня все бумаги сохранились!
— Какие ещё бумаги? — с неприятным подозрением цежу я.
— Отк-каз от п-претензий.
— К кому? — щурюсь, постепенно осознавая всю произошедшую картину.
— Так к в-вам же, Ярослав С-сергеевич!
Поднимаюсь на ноги, и, пиная раскиданные по полу вещи, неторопливо надвигаюсь на желающего втереться в стену Андрея:
— Поправь меня, если я что-то не так понял, — начинаю терпеливо: — вы двое завалились среди ночи в квартиру к молодой девочке…
— Т-трое! — вставляет мой помощник. — С нами ещё Мишин братан ездил — Владик. Я всегда с собой кого-то из ребят беру. На случай, если шлюшки несговорчивые попадутся…
Замолкает под моим уничтожающим взглядом.
Холодею. Проглатываю сухой ком в горле, возникший от ещё более дрянного предчувствия:
— Скажи мне, — хриплю я с нажимом, прихватывая своего помощника за грудки, — что она оказалась сговорчивой.
Вижу ответ по багровеющему лицу Андрея. Да и сам его знаю. Она бы ни за что так просто не далась. Не раздвинула бы послушно ноги перед неизвестным мужиком.
Ещё и бумажки ей притащили…
И это все при том условии, на какой ноте мы расстались…
Звездец!
— Вы че наделали, уроды?! — рычу, окидывая присутствующих уничтожающим взглядом. — Вы — три здоровых лба, ввалились к девочке, которая только лишилась девственности! Скрутили ее! Осмотрели! Ещё и заставили подписать какие-то бумажки?! — прикладываю Андрея затылком о стенку, легонько встряхивая. — У вас три секунды, чтобы придумать, что может быть хуже, чем ВТРОЁМ пялиться на прелести МОЕЙ женщины?! Быстро!!!
Охереть! Охереть! Вашу ж мать!
— Три!!! — рявкаю я. — Вы оба – покойники!
— В-ваш этот… Владик предлагал ее изнасиловать! — вопит с дивана доктор.
У меня останавливается сердце. А руки смыкаются на шее помощника, когда я читаю по его зашуганным глазам, что док сказал правду.
— Иии? — выдавливаю.
— Мы с Андреем конечно сразу отказались! — продолжает Стас.
— Я вообще его предупредил, что вы подобного так просто не оставите! — сипло оправдывается Андрей.
— Чем закончилось?! — требую я, еще разок его встряхивая.
— Ему позвонили. И сказали, что вас завалили, — выдавливает Андрей. — Ну мы и помчались к дому. А там пожар…
Отшатываюсь от своего помощника, позволяя ему стечь по стене.
Сжимаю виски. Опять голова разболелась.
Значит ее спасло только то, что я умер…
Достаточно символично, чтобы я понял. Моей принцессе было бы в разы лучше, если бы меня не было в живых.