— Располагайся, — предложил Люциус Найту, но тот осторожно обошел комнату, обнюхал углы — хорошо хоть лапу не задирал — и поскребся в дверь ванной.
— Умный, — задумчиво произнес Люциус и потер подбородок: что-то в поведении собаки его насторожило.
Найт же тем временем прыгнул в ванну и обернулся к хозяину, как будто ожидая, что его сейчас будут мыть. То ли в прежней жизни собаку часто купали, то ли такой он сообразительный уродился, но Найт терпеливо перенес всю экзекуцию и не пикнул, даже когда Люциус его расчесывал, только преступал с лапы на лапу и прерывисто вздыхал.
— Спать будешь здесь.
Найт неохотно поплелся в указанный угол, а Люциус улегся в кровать, чтобы проснуться среди ночи от того, как прогнулся под чужим весом матрас. Он приоткрыл глаза и в лунном свете увидел, как укладывается рядом большой пес. Люциусу стало интересно, что же будет дальше, но Найт замер и будто бы даже не дышал. Ничего больше не происходило, и Люциус задремал, решив оставить все как есть. Под утро снова вздрогнул матрас, и пес мягко спрыгнул на ковер, потрусив в сторону ванной. Люциус сел, прислушался и достал из-под подушки волшебную палочку.
— Сам обернешься или помочь? — спросил он Найта, когда тот вернулся в спальню.
— Так и знал, что проколюсь, — хрипло сказал тощий бородатый мужчина и ухмыльнулся, демонстративно направляясь к кровати.
— Собаки за собой воду не спускают, — согласился Люциус. — Как ты умудрился сбежать из Азкабана?
— Вот я дурак, да? — Сириус, ничуть не стесняясь наготы, растянулся на простынях и блаженно потянулся. И не понять: то ли сокрушается о быстром разоблачении, то ли не собирается говорить о побеге.
— Ну?
— Что «ну»? — передразнил Блэк. — Посидишь с мое в тюрьме, безвинно страдая, будешь ценить и малые радости.
— Так уж и безвинно?
— А что, разве суд был? Обвинение? Как-то я его не заметил, — глумился Блэк.
Люциус напряг память, но, похоже, тот говорил правду.
— Ты это, прежде чем авроров вызывать будешь, пожрать бы…
— Какие к Мордреду авроры, — отмахнулся Люциус: сдать на верную смерть чистокровного волшебника, родственника, пусть и по жене, было как-то не по-джентельменски.
— А как же…
— Я всегда хотел собаку, — пожал плечами Люциус. — Будешь днем моей собакой, а ночью сможешь перекидываться и спать как человек.
— А гулять? — Блэк сел и прижал колени к груди.
— Буду выгуливать тебя в парке, палочку кидать.
— Палочку? — повторил Блэк двусмысленным тоном и так пошло усмехнулся, что у Люциуса загорелись уши и прокатилась волна жара по позвоночнику. — Я не против… принести тебе палочку.</p>