Ощущения от пребывания в этом месте, - или все же состоянии? - были сравнимы с каким-то странным приходом от грибочков. Деревья, что затмевают собою солнце и небо, полная потерянность в пространстве, когда даже не можешь понять, где север, совсем незнакомые пейзажи и, мать его, воющая в истерике сфера теней, пытающаяся составить нормальную карту местности. Последнее вызывало инстинктивное желание ударить вокруг себя волной теней и просто выжечь это место, вырвавшись обратно в реальный мир.
Сдержался, не стал пороть горячку и сумел не натворить всяких глупостей. Ганс спокойно вывел меня обратно в знакомые места, буквально проведя за руку всего лишь несколько шагов. Появились мы метрах в ста от лагеря, где начали тренировку, а самого следопыта мне пришлось тащить на своем плече, настолько сильно его вымотало подобное времяпровождение. Позже мы пришли к выводу, что чем сильнее "пассажир" тропы связан с иными планами, тем опаснее для него путешествовать этим способом и тем напряжнее самому ходоку тащить пассажира за собой.
Таким образом, идея с путешествиями по тропам себя исчерпала, ведь если Тарию и, с огромными ограничениями, Ыгру еще можно вести за собой без особого опасения, то Гестию пребывание на тропах либо развоплотит, либо покалечит. Я же и сам рискую покалечить всех, кто будет рядом со мною, банально не удержав под контролем инстинктивное желание ощутить привычный мир. В общем, лучше пока не надо, хотя уровней через десять можно будет попытаться, только осторожно (как и в этот раз, в принципе).
На том и порешили, ложась ко сну и оставляя выспавшуюся Ыгру дежурить первую смену.
Телега скрипела и грозилась развалиться под тихий мат трех ее пассажиров, которые отчаянно стегали лошадку, что должна была эту телегу тащить. Сами пассажиры имели немало причин для того, чтобы гнать лошадь ночью, по неровной дороге, да еще и с явным перегрузом. Причины эти были насквозь тривиальными и понятными любому жителю сельской глубинки: телега не их, как и лошадка, как и содержимое оной телеги.
История насквозь проста: богатый фермер, выкупивший кусочек земли и поднявшийся на том, нанял тройку бродячих батраков, дабы они малость подсобили с навалившимися проблемами. Сам фермер неудачно сломал ногу, а у двух его работников заболел отец, к которому они быстренько отправились, предварительно получив разрешение на то у работодателя. Вот и пришлось нанимать непроверенных, но вроде смышленых мужиков, чтобы не простаивало дело, пока приходят в норму.
Работа шла хреновато, ибо батраки были больше специалистами по отлыниванию от работы и имитации бурной деятельности, но все же свой хлеб они отрабатывали, пусть и не без скандала и пары тумаков от знающего о подобных хитростях мужика. А потом троице попалась на глаза молодая девка, в самом, как говорят, соку, являющаяся старшей дочерью того самого фермера. Ну и попытались ее снасиловать, как не попытаться-то, когда она сама тут вся ходит красивая, мужиков дразнит! Сама, короче, дура, виновата.
Дура имела пятый уровень, вкачанную ловкость и хорошо поставленный удар по яйцам, как и очень громкий голос. Народу на ферме хватало, несмотря на нехватку мужиков, так что были батраки биты, отпинаны и выпнуты за порог. Без оплаты, хотя, говоря по правде, не слишком много они там наработали. Сами потерпевшие от вероломного предательства так не считали, и желали восстановить справедливость, прибрав к рукам все, чего было рядом. Это работали они плохо, а вот входы-выходы да распорядок дня местных они выучили назубок.
Они бы еще и девку скрали, чтобы отомстить сучке подлой за ее предательский крик и уязвленный пах, но она, как назло, сегодня дома не ночевала. Знал ли о том отец ее, уже не важно, ибо сейчас ему как-то больше радостно за эту самую дочь, пусть она и побежала Странницей да Гостьей любоваться в компании старшего сына мельника. Во-первых, это спасло ей если не жизнь, то честь девичью, а во-вторых, партия-то хороша. Осталось только догнать ворье, поймать его и вернуть награбленное.
С этим могли бы быть проблемы, ведь пока разобрались, пока подняли мужиков, пока добудились немногочисленных обладателей нормального уровня, пока снарядились да разобрались, куда поехали воры: можно и убежать. Можно, конечно, но только если не перегрузить ворованную телегу до края, так что у нее сразу обе оси поломались в хлам.
Одного беглеца там и придавило, всмятку взбив грудную клетку. Другой красивым пируэтом вылетел из своего насеста и сломал себе шею. Последний, поняв, что его теперь, без лошади, точно догонят (пешим-то!) схватил, что только на глаз попалось, да и убежал в ночь, надеясь на удачу. И, падла подлая, сумел убежать, хотя его, после нахождения большей части украденного, не слишком и искали. Тем более что два из трех, это очень неплохой результат, как есть неплохой. А сам напуганный ворюга схватил первое, что попалось под руку - мешок засахаренных вкусностей да хозяйское зеркало в медной оправе. Последнее, конечно, жалко и стоит дорого, но и то хорошо. Будет старому Бонлу урок о том, что нехер, уважаемый, экономить на найме непроверенных людей.