Весь ее самоконтроль слетел в тот же миг, когда ее выдержку было решено проверить делом. Среди множества торговцев, наемников и союзников, что живут в приграничных городах (зачастую принимая первые удары по эльфам на себя) было довольно легко найти человека, обладающего подходящим телосложением, пластикой и голосом. Дальше в дело вступили обычные косметические методы перевоплощения, что превратили наемника в точную копию ломавшего ее рабоманта.
Стоило ей только увидеть знакомые черты лица, как она молча и даже не пытаясь уловить неправильность в своих действиях обнажила грудь и стала на колени, дабы стянуть с него штаны и сыграть на его флейте. В себя она пришла от того, что человек, вместо грубой и вульгарной похвалы, начал дико матерясь отталкивать ее руки, уже успевшие дать ему нужную твердость. Удар мгновенно призванной молнией, которую она сотворила на рефлексе и спустила с цепи быстрее мысли, был принят на клинок одного из приставленных к ней стражей. Потом она успокоилась, выровняла дыхание и прикрыла наготу, извинившись перед присутствующими за неподобающее поведение.
Человек только и смог что сказать какую-то скабрезность, после чего его усыпили и аккуратно вытащили из комнаты. Наблюдавшие процесс целители смогли очертить пределы действия оставшихся элементов коррекции и продолжили работу над ее разумом. Вторая и третья попытки были куда более успешными, ведь она тут же подавляла невольные порывы подчиниться бывшему хозяину. И только на четвертый раз никаких порывов не пришло - она видела перед собою всего лишь обычного человека, не испытывая к тому никаких желаний, кроме, собственно, нежелания его видеть.
Спустя еще пару дней этот наемник проснется в номере дорогой гостиницы, а рядом с ним будет лежать тугой кошель с монетами и подписанный им же договор на коррекцию памяти. Последние недели из его жизни вспомнить он не сможет, даже если очень хорошо заплатит профильному специалисту с подходящим классом. Для Ларистанэль была дикой сама мысль о том, что кто-то может добровольно согласиться пустить в свой разум чужака, которому не имеет никаких причин верить, просто ради денег. Это... это был настолько человеческий поступок, что он невольно вызывал восхищение столь бесстрашным и глупым безумием, подобно тому, как восхищают сезонные миграции леммингов.
В любом случае, она искренне надеется больше никогда не увидеть ни наемника, ни палаты, в которых ее исцеляли от невидимых ран, ни, что самое главное, того, кто ее из рабства спас. Пожалуй, последнего ей не хотелось в достаточной мере, чтобы позабыть обо всем остальном. Только пусть он исчезнет и никогда не возвращается.
Все это уже не важно, на фоне самого главного события.
Паутина обмана на душе ее рассыпалась без остатка.
Ласи, за всю свою жизнь, никогда не жаловалась на собственную глупость. Верно, ее часто обманывали, часто переигрывали, но всегда она предпочитала просто усвоить урок из поражения, вместо пустых слез и обвинений судьбы в подставах. Такая уж природа ее работы, что обманутой и преданной оказываешься едва ли не чаще, чем в трактир пожевать заходишь. И подобная методика борьбы с разочарованием показала себя с отличной стороны - за годы службы она поднялась из простой трактирной девки, собирающей слухи и пересказывающей их куда нужно, до весьма влиятельной персоны.
Да, называть себя очень могущественной и властной будет глупо, да и не выпьет она столько, но с фактами спорить трудно. Только в прямом подчинении у нее больше двух десятков коллег, свыше сотни марионеток, временных союзников и наемников и в два раза больше информаторов. Вполне приличная сеть, если подумать, пусть и далекая от совершенства - слишком много ненадежных источников и мелких сошек, в то время, как действительно чего-то стоящих игроков или кукол в ее команде можно посчитать на пальцах одной руки. С учетом ее самой.
Женщина не была жестокой или патологически вероломной, как считают большая часть обывателей, просто она была прагматичной, не боялась пачкать руки и совершенно не знала жалости, только и всего. Без этих трех характеристик быть шпионом можно, но либо недолго и печально, либо долго и уныло. Не реши она когда-то идти по головам, то уже давно бы издохла в канаве, после потери товарного вида - доступных девок всегда много, а за прибавку к плате они с радостью глотки друг другу перегрызут. Вот она и грызла.
Сейчас, став одним из доверенных людей старого ублюдка Фредерика, благослови его светлость непрерывной диареей, она могла законно собою гордиться. Немногие имели такую же репутацию и такое же положение, очень немногие. Нельзя сказать, что она была вся из себя верная и не предающая - уж себе-то лгать не стоит, но Фредерик Ланорский был из тех людей, с которыми очень просто иметь дело, если не разочаровывать их. И крайне сложно выживать, если все же разочаровать.