Тяжелый грохот каждой огромной пули, выпущенной из пушки пятидесятого калибра, подобен взрыву фейерверка прямо рядом со мной. Разлетается зелень, падают ветки деревьев, и наши враги гибнут под неотвратимым натиском. Я присоединяюсь к рукопашной схватке, убивая всех солдат, которые пытаются бежать в сторону моего дома. Они даже не успевают ступить на кольцевую развязку, как я их вырубаю. Мои люди толпятся у меня за спиной, горя желанием убить любого, кто угрожает нашему превосходству.
Один из внедорожников взрывается, и пламя вырывается в ночь, когда на моей лужайке начинается настоящая бойня. Убедившись, что все в порядке, я поднимаю руку. Обстрел прекращается, и ночь наполняется стонами, криками и воем сирен.
Шефу полиции Ванриджу придется изрядно заплатить за это, но он и раньше замалчивал для меня множество преступлений.
— Сэр? — Тони стоит рядом со мной, не сводя глаз с движения на моей разрушенной территории.
Я поворачиваюсь к своим людям и бью себя кулаком в грудь.
— Давинчи!
— Давинчи! — кричат они в ответ.
— Прикончите их. — Я машу им рукой, чтобы они шли вперед.
Они устремляются на поле, как стая саранчи, и вскоре стонов и криков боли больше не слышно. Теперь слышны только сирены.
Джио выбегает из дома и осматривает ущерб.
— Ты не шутил, когда говорил, что пятидесятый калибр того стоит.
Я хлопаю его по плечу.
— Пообещай шефу Вандриджу любую сумму, какую он захочет, когда появится. — Повернувшись к дому, я бегом поднимаюсь по ступенькам крыльца.
— Куда ты? — зовет он.
Я провожу рукой по лицу, и на ней остается кровь.
— Хочу увидеть свою жену.
— Босс. — Мои охранники расступаются передо мной, когда я направляюсь в безопасную комнату.
Открыв потайную панель, я набираю код, и дверь щелкает.
Прежде, чем я успеваю до нее добраться, она распахивается, и София прыгает в мои объятия.
— Я думала, они собираются убить тебя. — Она дрожит, когда я обнимаю ее. — И кровь. О, Боже, тебе больно?
— Нет. — Я поворачиваюсь и несу ее в свою спальню. — Это кровь не моя.
— Все кончено? Мы...
— Еще нет. — Я захожу в хозяйскую ванную, ставлю ее на стойку, затем раздеваюсь, отбрасывая в сторону свою окровавленную одежду.
Ее глаза расширяются, когда я протягиваю руку к крану и включаю горячую воду. Затем ее взгляд перемещается на мой твердый, как камень, член. Желание убить ради нее так возбуждает мою кровь, что я не могу думать ни о чем другом, не могу сделать ни шагу, пока не окажусь внутри нее, там, где мое место.
— Раздевайся, cara mia. — Я хватаю ее за ворот рубашки — моей рубашки, самодовольно думаю я — и разрываю ее. Пуговицы разлетаются по кафелю, открывая взору ее соблазнительные изгибы. Мой член тверд, он готов заявить права на мою королеву, как сделал бы любой завоеватель. Потому что, может, эта война и не окончена, но я ее уже выиграл.
Наклонившись, я беру в рот один сосок. Ее удивленный возглас полон невинности, но то, как она проводит руками по моим волосам, говорит о том, что она настоящая мегера.
Я снимаю с нее трусики и несу жену в душ. Кровь стекает в канализацию, когда теплая вода заливает нас.
Прижимая ее спиной к кафелю, я покрываю поцелуями ее шею.
— Я убью ради тебя, cara mia. Любой, кто попытается угрожать твоему трону, будет лежать мертвым у твоих ног.
— Боже, Ник. — Она притягивает мое лицо к своему, и мы обмениваемся обжигающим поцелуем.
Когда я прижимаю свой член к ее киске, она тихонько стонет. Я знаю, что у нее болит, но не могу отрицать свою потребность в ней. Медленными движениями я дразню ее клитор, проводя членом по ее горячей, влажной коже. Вскоре она вцепляется в мои плечи и выгибается навстречу, ее тело подчиняется мне.
— Каждую жизнь, которую забираю, я отдаю тебе. Я буду купаться в крови любого мужчины, который попытается прийти за тобой, за нашей семьей. — Я имею в виду каждое слово.
— Я знаю. — Она прижимает ладонь к моей щеке.
Ее дыхание прерывистое, а глаза дикие, когда я погружаюсь в нее. Проглотив ее крик, я полностью вхожу в нее, наполняя мою королеву своим членом, пока кровь врагов стекает в канализацию.
Глава 17
София
Теплая струйка воды стекает по моему телу, когда Ник входит в меня с жадной настойчивостью. Теперь мы связаны не только физически, но и во всех аспектах нашей жизни. Я насаживаюсь на его член, принимая его полностью. Его тело переполнено адреналином от крови, которую он пролил, чтобы защитить имя Давинчи, защитить меня. Теперь это мое имя, моя семья. Я буду с гордостью носить его.
— Прости, cara mia, если был груб с тобой, — говорит он, встречаясь со мной взглядом. Я провожу пальцем по его красивому лицу и жадно целую мужа в губы, желая, чтобы он знал, что я рядом с ним. Нам обоим это нужно. Моему телу безразлична небольшая боль от потери девственности всего несколько часов назад. Желание соединиться с ним самым первобытным образом становится сильнее.
— Возьми меня сильнее, мой король. — Я шепчу эти слова ему в губы, давая понять, что нуждаюсь в этой разрядке не меньше, чем он. Он рычит на мои слова и начинает входить в меня глубже. Мы оба наслаждаемся моментом, забывая обо всем вокруг.
— Я никогда не откажу тебе ни в чем, о чем бы ты ни попросила, cara mia. — Одной рукой он сжимает мою попку, впиваясь в меня пальцами, пока я продолжаю насаживаться на его член. — Это будет быстро. В другой раз я бы потратил часы, поклоняясь тебе так, как ты того заслуживаешь, но сегодня вечером у нас есть семейные дела. — Он опускает свободную руку, чтобы потереть мой клитор. Я уже близко, мое тело крепко обхватывает его. Его прикосновения доводят меня до исступления. Я выкрикиваю имя Ника, кончая на его член. Крепко сжимаюсь вокруг него, не желая покидать его объятий. Я цепляюсь за него, потому что этот мужчина стал для меня всем. Я знаю, что так будет всегда.
— Давай, кончи для меня. — Он продолжает ласкать меня. — Я собираюсь излить все до последней капли в эту тугую киску. Наше королевство будет расширяться, и скорее рано, чем поздно. Ты этого хочешь, cara mia? Быть беременной?
От его слов у меня перехватывает дыхание. Тепло разливается по мне, и я со стоном произношу его имя, когда все мое тело расслабляется в его объятиях. Мне не нужно беспокоиться о том, как удержаться на ногах. Он делает это за меня, нежно омывая мое тело. Когда он начинает мыть свое, я останавливаю его, желая позаботиться о нем. Я исследую его тело руками. Кончиками пальцев прохожусь по каждой мышце, каждому шраму, пока я, наконец, не добираюсь до его члена, который снова становится твердым. Он нежно берет мою руку, удерживая в своей.
— Позже, cara mia. — Он выключает воду и выводит меня из душа. Затем вытирает нас обоих, прежде чем усадить меня на стойку рядом с раковиной. Вручив мне щетку, он уходит и через мгновение возвращается с одеждой. Затем берет щетку из моих рук и начинает медленно расчесывать мои волосы. У меня перехватывает дыхание. Вот человек, чьи руки всего несколько минут назад убили стольких людей, но со мной он мягок и ласков.
— У наших маленьких девочек будут такие же волосы, как у тебя. — Он произносит это так, словно требует, чтобы это было правдой. Я начинаю верить в это.
И облизываю губы.
— В чем дело, cara mia? — он кладет щетку, отводит мои волосы в сторону и целует обнаженное плечо. — Ты хочешь мне что-то сказать?