А ближе к ужину было составлено такое письмо:
Эгару Никасу Арельсу.
Дорогой мой дядюшка, полагаю, ты очень удивишься, получив это письмо. Но как ближайший мой родственник и единственный человек, которому я по-настоящему доверяю, ты имеешь право первым узнать о некоторых новостях. До того, как они станут достоянием света. Речь, как понимаешь, пойдет о делах семьи.
Так вышло, что графиня ждет ребенка. Не могу сказать, что мои чувства к этой женщине переменились, но роду Арельс нужен наследник мужского пола. Лианна недавно перенесла грудную болезнь, что сильно подкосило ее здоровье. Поэтому я сознательно пошел на этот шаг.
Надеюсь, леди Арельс сможет выносить ребенка. Если нет, или снова родится девочка, я буду вынужден прибегнуть к крайним мерам. Дело в том, что у меня есть сын, крепкий, здоровый мальчик, который скоро достигнет рубежа детства.
Его существование пока должно оставаться втайне. Правда, меня все чаще посещают мысли — признать мальчишку официально. Чтобы, получив надлежащее воспитание и образование, именно он унаследовал Арельсхолм.
Пожалуй, стоило рассказать тебе о нем раньше, но его мать — вдова столичного лавочника. Не та связь, которой стоит гордиться. Однако ребенок мой, в этом нет никаких сомнений. Боюсь представить, как это известие всколыхнет свет.
Но, учитывая пошатнувшееся здоровье дочери, а также природную слабость графини, прихожу к неутешительному выводу, что у меня нет другого выхода.
Буду рад любому совету. Обязательно напиши о себе, все ли благополучно?
С уважением, Нортман Рейнальд Арельс.
И снова полетели дни. Лианна, вылежав положенный срок, окончательно пришла в себя. От болезни остался только легкий кашель, однако Алесия надеялась, что к весне пройдет и он. Девочка ей верила и с нетерпением ждала лета, предвкушая обещанную поездку в поместье и новую встречу с Милашей. Надо же узнать, насколько та подросла за последний год.
Нортман, к счастью, не возражал. Как никак — официальная рекомендация Альмы. Ну и желание жены тоже играло не последнюю роль. Правда, мужчина сразу предупредил, что отпустит семью в поместье только с хорошей охраной.
И сам будет наведываться при каждом удобном случае.
— Ты же понимаешь, что там больше нет свободных комнат. — поддела его Алес. — Так что тебе придется делить маленькие тесные покои со мной.
— С тобой? — в глубине черных глаз зажглись уже знакомые огоньки. — Звучит очень заманчиво.
— Они меньше, чем эта кровать.
— Последнее, о чем я стану думать, так это об их размерах.
— Главное, не забывай о тонких стенах и куче людей со всех сторон. — фыркнула Алесия.
Преимущества замка — в нем можно забыть о приличиях. Однако в поместье их придется соблюдать. С другой стороны, кто помешает ей время от времени посещать столичный дом?
Побывал в Арельсхолме и кузнец, двухметровый суровый детина, который растерял всю невозмутимость, как только увидел чертежи. Особенно его впечатлил самовар. Да так, что мужик едва ли не на коленях готов был умолять, чтобы с подобными идеями обращались только к нему.
Нортман, в целом, был не против. Однако Алесия не хотела списывать собственного кузнеца. А потому предложила, чтобы мастера попытались найти общий язык. Получится — хорошо. Нет — ну тогда придется каждому давать задания по способностям.
Столичный мастер спорить не стал. Особенно когда услышал, что у деревенского коллеги уже налажено производство некоторых интересных штучек. И дело даже не в деньгах — нищих кузнецов не бывает. Для человека, который фанат своего мастерства, намного ценнее идеи.
Подарив графине собственноручно скованную розочку, Якоб Гейтс отбыл из замка, нежно прижимая к груди чертежи. Точнее — копии. Посягнуть на оригиналы он не посмел.
Пару раз приезжал Лайон. Первый раз он сообщил, что письмо дошло до Актая. И второй, что Диорти сорвался в столицу. Официальная причина — из-за болезни отца.
— А неофициальная? — поинтересовалась Алесия, которую никто уже и не пытался выставить из библиотеки.
— А неофициально все гораздо интереснее. — хмыкнул Лайон. — Через несколько дней, после того как письмо попало к адресату, Ромул Диорти пустил на ночлег какого-то бродягу. Тут ничего удивительного, он нередко помогает нищим. Однако на следующее же утро этот бродяга сел в лодку и переправился на Актай.
Нортман нахмурился.
— Как Диорти узнал о «болезни» отца? Был гонец из столицы?