— … а потом я угодил ногой в ямку и не смог выбраться. — в поместье Глен возвращался на руках у Лайона.
Не вести же ребенка босиком по холодной земле. Ботинок, увы, остался в той самой ямке, которая и стала для мальчика ловушкой.
Как выяснилось, Глен действительно хотел набрать цветов для графини. Потому и полез в овраг, ведь на холме первоцветов не водилось. Спуститься вниз ему удалось довольно легко. Трудности начались потом, когда собрав букетик, он повернул назад. Поднимаясь в прежнем месте, можно было помять цветы.
Вот мальчик и решил подыскать более удобный подъем. Но не успел. Нога по самое колено угодила в какую-то нору. Да так плотно, что выбраться своими силами не получилось.
— Уж я и возился, и выкручивался. И даже пытался звать на помощь. — Глен поежился. — А потом устал и заснул.
Кэрин с Лайоном переглянулись. Ночи, несмотря на весну, были еще довольно холодными. Так что его сон мог бы закончиться плачевно.
— Неужели ты не слышал, как мы тебя звали? — девушка шла рядом, сжимая его ладонь.
Глен замотал головой.
— Нет. Я думал, что никто и никогда меня уже не найдет…
— Почему ты не предупредил, куда отправился? — Лайон чуть встряхнул мальчика. — Твои родители, да и не только они чуть с ума не сошли от беспокойства.
— Я хотел сделать сюрприз.
— Хороший сюрприз, ничего не скажешь.
Глен шмыгнул носом и Лайон смягчился.
— Ладно, об этом пусть Рглор с тобой говорит. Но будь ты моим сыном, я бы надрал тебе уши! — он покосился на эйсу Кэрин, — Наверное…
Наконец, показался холм. Едва миновали ворота, как Глен соскочил на землю и как был, в одном ботинке, побежал к родной избе.
— Мама!
Выскочившая на крыльцо Ирена, прижала к себе мальчика. Со всех сторон потянулись люди. Зазвучали голоса. Новость о том, что Глен нашелся, разнеслась за несколько секунд. Но никто еще пока не знал подробностей.
Кэрин стояла в тени ограды, не торопясь присоединиться ко всеобщему оживлению. Никогда в жизни она еще не чувствовала себя настолько выбитой из колеи. И присутствие графа Бартона, который чуть касался ее локтя своим, не добавляло душевного спокойствия.
Впервые в жизни девушка не знала что сказать и как себя повести.
— Спасибо, ваше сиятельство. Если бы не вы… — собственный голос показался непривычно чужим.
— Это же вы догадались, где его искать. — Лайон переступил с ноги на ногу и неожиданно для себя решился. — Эйса Кэрин, можно вас на пару слов?
— Да, ваше сиятельство?
— Без титулов. — он заключил ее ладонь в свою. — Мне давно следовало это сказать… Кэрин, такие девушки как ты, встречаются раз в тысячу лет. И я не могу… не хочу тебя упустить.
— Ваше… — Кэрин прикусила губу. — Граф Бартон. Разница в нашем положении…
— Не столь велика. И не имеет никакого значения. — зеленые глаза светились такой нежностью, что девушка невольно опустила взгляд.
— Союз со мной не принесет вам ни денег, ни новых связей…
— Скажи, ты бы стала моей женой, будь я не графом, а простым управляющим, зарабатывающим на жизнь своим трудом?
Кэрин вспыхнула. В ее памяти вдруг промелькнули встречи, которые от разговоров о поместье, постепенно перешли в обсуждение книг. И теплое послевкусие, которое оставалось после. С графом Бартоном всегда было легко, а время пролетало совершенно незаметно.
Смогла бы она оставить ради него монастырь, будь он обычным человеком? Ответ, неожиданно, оказался настолько очевидным, что просто немыслимо было произнести его вслух.
Лайон замер, дожидаясь решения. Однако выражение ее лица сказало больше любых слов. Как и молчание, вместо решительного отказа. Он медленно поднес ее ладонь к губам, и девушка не отняла руку.
Узнав о помолвке, Алесия даже не удивилась. Почему-то было у нее какое-то смутное чувство, что рано или поздно этим все и закончится. Подозрение появилось еще прошлой осенью, когда брат с Кэрин сидели после пожара на крыльце и очень душевно молчали. Может, что-то между ними зародилось в тот самый момент?
В любом случае, она была искренне за них рада. Лайон буквально светился от счастья. Да и у Кэрин сияли глаза. И никакая внешняя сдержанность не могла этого скрыть.
Весна, тем временем, все увереннее вступала в свои права. Уже отцвели те злополучные первоцветы, из-за которых едва не пострадал Глен. И даже поднялась первая зелень на аптекарском огороде.
Два кузнеца колдовали над полевой кухней, нехотя отвлекаясь только на ковку лошадей.
Что же касается управляющего, его Алес решила оставить. К тому же, за эйса Бертуса поручился Рглор, успевший за зиму найти с мужичком общий язык.